Герцог всея Курляндии
Шрифт:
Хотя самый большой геморрой, конечно, был с обработкой орудийных цапф*. На это "удовольствие" уходило пять, а то и шесть дней! К счастью, мне помог Гук, и у нас появилась машина для обточки цапф, действовавшая от водяного колеса. Убедившись, что данное изобретение способно обрабатывать до пяти орудийных стволов в сутки, в процесс тут же вмешался герцог, который стал брать заказы от соседей. Мда. Если бы меня спросили, кто успешнее всех сумеет продать снег зимой, я поставил бы на папеньку все свои карманные деньги.
* Выступы ствола, которыми орудие крепится
Разумеется, одними только станками дело не ограничилось. Я стал продвигать идею стандартизации орудий. Новые ружья делались по моему заказу уже с нужными характеристиками, а вот с пушками пришлось повозиться. Идея стандартизации веса ядер и зарядов показалась окружающим слишком революционной. Ну а жесткая дрессировка расчетов и вовсе возвела меня в ранг самодуров. Но я, не обращая внимания на всякие глупости, работал над прицельными приспособлениями. А гонял, кстати, не только пушкарей, но и пехотинцев, введя трехшереножный строй и мерный шаг.
Курляндское войско потихоньку росло, хотя назвать это армией по-прежнему язык не поворачивался. Слишком мало было порядка, о единообразии приходилось только мечтать, да и в эффективности я был не уверен. Мои ребята выглядели гораздо более слаженными. И я надеялся, что дядюшка выделит пару опытных вояк, чтобы погонять нас должным образом. Тех, кто воевал с не самыми последними армиями Европы и умудрялся побеждать. Ну а во время путешествия я посмотрю, что творится в стране, в каком состоянии наши границы, и не бесчинствуют ли бандиты. Благо, никто не заставлял меня постоянно тащиться рядом с медленно ползущим обозом.
Путешествие в 17 веке само по себе занятие долгое. Но телеги превращали его в невыносимо занудное мероприятие. Так что я периодически отрывался (разумеется, с небольшим сопровождением), заезжал в города и деревушки и интересовался местной жизнью. Да и мой Пепел унылого передвижения не одобрял. Арабский конь, когда-то подаренный мне на день рождения, вырос и стал надежным спутником. Поскольку я сам за ним ухаживал, то сильно привязался к Пеплу. И порой мне казалось, что мы понимаем друг друга без слов.
***
Когда мы, наконец, добрались до дядюшки, я облегченно вздохнул. Определенно, длительные путешествия в 17 веке предпринимать не стоит. С тоски позеленеешь. Возможно, на меня влияют воспоминания о веке 21-м, и понимание что это расстояние можно было бы преодолеть за несколько часов. И главное, занять себя было абсолютно нечем, кроме охоты и визитов в находившиеся рядом с дорогой города и деревни. Даже если пересесть в карету, учитывая тряску, читать и писать было просто невозможно.
Выход был один. Я (вместе с охраной, разумеется) обгонял процессию, останавливался в заранее условленном месте встречи, и там уже находил себе дело. В основном, писал новую книгу, поскольку запала в мою голову мысль сделать точные науки доступными и увлекательными. Да и вообще мне хотелось удержать появившуюся благодаря моим прошлым произведениям моду на нового литературного героя - ученого, исследователя, авантюриста и мастера. Высмеять полуобморочных изнеженных селадонов, закатывающих глаза и заламывающих руки. И идеально это было делать на противопоставлении - закинуть обоих в опасную
Я даже небольшой комикс в книжке нарисовал, позаимствовав образ иностранца из старых советских мультфильмов. Такое тощее, тонконогое нечто, носящее парик больше себя самого и утопающее в кружевах. По замыслу это чудо, куртуазно раскланиваясь, так запуталось в собственных ногах, что завязало их в сложный узел и шлепнулось на пол. Рисунки уместились на одну страницу, но результат вышел неплохой - Отто, увидевший плоды моего творчества, долго смеялся.
Но даже это не могло полноценно скрасить дорогу, так что когда мы добрались до места назначения, я облегченно вздохнул. А когда избавился от кареты, набитой подарками - то и повеселел. Дядюшка, надо сказать, дарам обрадовался. И что-то у меня сложилось такое впечатление, что с финансами у него не очень. Да и вообще Великого курфюрста я как-то немного иначе представлял. Более мужественным и суровым. А передо мной стоял уставший мужчина, выглядевший не на свои 48, а как минимум, на 60. Немного оплывший, грузный, с узкими усиками и вьющимися светлыми волосами до плеч. Ну, не парик, и то радует.
А вот супруга у него была ничего так, симпатичная. Плоская, правда, как доска. Фридрих женился на ней недавно, летом 1668-го, невзирая на ее вдовство и на то, что прошлый ее брак оказался бездетным. Мда. Старая песенка о том, что "даже если вам немного за 30-ть, есть надежда выйти замуж за принца" оказалась права. Доротея София смогла. И недовольной не выглядела. Ну и подарки ей тоже понравились, не без этого. Зеркало - это незаменимая для женщины вещь.
Я и кузенам своим несколько интересных вещей прихватил. В качестве наследника мне был представлен 13-летний Карл Эмиль, которому был подарен экспортный вариант нашего ружья. Упрощенной конструкции, рассчитанный всего на четыре выстрела подряд, но зато изукрашенный до невозможности. Разумеется, с нетерпением дождавшись окончания нудной официальной церемонии, наследник утащил меня пробовать новую игрушку. Еле его притормозил, чтобы остальным детишкам подарки раздать в виде шикарной лошади-качалки и нескольких настольных игр.
Надо сказать, мое первое впечатление о, мягко говоря, небогатом дворе курфюрста находило все больше и больше подтверждений. Фридрих, хоть и сумел добиться независимости Пруссии, но абсолютную власть так и не получил. И дворяне, и горожане не торопились менять свои привычки. И в результате курфюрст оказался так же стеснен условностями, как и мой отец. У Якоба даже положение было немного лучше - часть земель у нерадивых подданных он выкупил. А тут на каждый чих нужно оглядываться, опасаясь спровоцировать недовольство.
И, кстати, даже такие старания оказались напрасными. Славные старые традиции поступать не в интересах государства, а как левая пятка прикажет, многим подданным курфюрста казались привлекательными. Причем настолько, что неожиданно организовался бунт. Сословия периодически отказывались присягать своему суверену и искали сближения с Польшей. А на сей раз оппозиций сложилось сразу две. Во главе городской встал Иероним Роде из Кёнигсберга, а во главе дворянской -- фон Калькштейн*.
*В реальности это произошло в 1663 году. Я сдвинула событие, чтобы ГГ набрал военного опыта (не сразу против профессиональной армии) и опыта подавления оппозиции.