Герцог. Книга 1. Формула геноцида
Шрифт:
— Как это так? — удивился я. — В вас взыграло несвойственное вам человеколюбие?
— Дурак ты, братец, — вздохнул Осий. — Не буду же я отдавать приказ пытать женщин и детей без особых на то оснований? Как-то стараюсь блюсти законность и порядок.
— Точнее, их видимость, — саркастически сказал я.
— Считай, как хочешь. В общем, они живы, здоровы и находятся у себя в замке под арестом. Поскольку господин граф пока не считается изменником и врагом государства. На основании только того, что пытался
— Лихо вы создаете видимость законности, — усмехнулся я.
— Пусть лучше ее видимость, чем творящееся в открытую беззаконие. Народ еще не забыл правление не к ночи будь помянутого Вулия. Так что придется тебе взяться за это дело.
— Искали в интересных местах вроде Легиона, кораблей в море и так далее?
— Учитывая твой опыт — да, — подмигнул брат.
— Вот не поверю, чтобы такой опытный следопыт, как Арий, не взял след…
— Тем не менее. Мы умеем признавать свои ошибки и исправлять их.
— В том числе за счет других…
— Ты — мое доверенное лицо. И ты мой брат. Кому же я еще могу довериться так, как тебе? Только Арию, но твоими талантами он сейчас занимается Тарисо, расхлебывая твои похождения и неразумные действия. Значит, ты поработаешь вместо него.
— Ладно. Значит, мне надо найти пропавшего Терерхана и выудить у него информацию, по чьему заданию он действовал?
— Любым способом.
— Ну уж, поверь, разрешения я спрашивать не буду, — ухмыльнулся я. — Заговорит. Он тебе нужен живым?
— Для аутодафе — нет. От дыма костров потом в носу свербит. Мне нужна информация.
— Только условие — я хочу побывать дома и отдохнуть хотя бы пару дней. Да и подготовиться к путешествию надо, и пса забрать, если его там еще не довели до инфаркта.
— Даю день, — сказал Осий. — Не больше. И только ради Фили и Эльки.
— Вот и посмотрим, насколько они будут рады меня видеть…
Как оказалось, лицезреть мою драгоценную персону были рады, как жена с дочерью, так и Друг. Особенно он. Когда навстречу мне с визгом рвануло мохнатое пушечное ядро, размером с меня, и, положив лапы мне на плечи, обслюнявило лицо, как обычная собака. Настрадался от домашних, наверное…
— Фу, не буду я тебя целовать, — притворно нахмурилась Фили. — У тебя все лицо в собачьей слюне.
Друг тут же послал ей волну презрения. Типа, молчи, женщина. Твое дело меня кормить и расчесывать, нечего на меня бочку катить.
Ну и Элька подбежала и обняла меня за пояс — больше пока рост не позволял.
Вот так и не представляешь, как приятно, когда дома кто-то ждет, пока об этом не задумаешься.
— Даже боюсь спрашивать, надолго ли ты?
— Сам отвечу. На сутки. Осий дал.
— Не уезжай, папочка! — заскулила Элька.
— Не могу, родная. — я погладил
— Я сама ему скажу, чтобы папу не трогал, — насупилось дите.
— Не поможет, — сказал я.
— Посмотрим, — сказала дочка, и тут же с соседних деревьев посыпались яблоки.
— Элиана ван Бертелани, контроль! — строго сказала Фили.
Элька тут же закрыла глаза, и стала размеренно и глубоко дышать.
— Строго ты с ней, — ухмыльнулся я.
— Беда с этими стихийниками, по себе знаю. А уж если взять абсолютного мага… — пожаловалась Фили.
— Я все слышу, — открыла Элька глаза. — И хорошо справляюсь.
— Хорошо, хорошо, — подтвердил я. — Ну ладно, пойдемте в дом, что ли…
Потрескивали поленья в камине, я лениво потягивал коньяк и занимался счетами, присланными мне Иль. Говорил же, что вся забота по бухгалтерии двух поместий легла на нее? Вот на сон грядущий, перед тем, как подняться в спальню к Фили, я занимался текущими делами. А то опять послезавтра уезжать…
Друг дремал в ногах, изображая мягкое теплое покрывало. Соскучился бедный пес по отсутствию хозяина и Спутника. Не отходил от меня целый день ни на шаг, гордо демонстрируя Эльке, что он у меня главный. Видимо, воспитательная беседа с ней дала свои плоды — бантиков на причинных местах собакина больше не обнаруживалось.
Тут скрипнула дверь в мой кабинет. Я поднял глаза…
— Ты чего не спишь? — спросил я у вошедшей Эльки, которая давно должна была быть в кроватке и смотреть десятый сон. — А ну марш в кровать!
— А яблочко можно? — она показала пальцем на большое блюдо с яблоками, которые сегодня она же с веток и стрясла.
— Бери. Съешь и спать, — пододвинул я к ней блюдо.
— Я не себе.
— В смысле?
— А тете.
— Какой тете?
Опять у нее появились воображаемые друзья, как у большинства детей ее возраста. Бабайки, монстры, аот теперь еще тети…
— С которой мы играем. Забавная такая, смешная…
— Кто? — у меня по спине побежал холодок.
— Да тетя эта. Про тебя спрашивала…
Я схватил посох одной рукой и Лория другой, и, как есть, побежал в ее комнату, вверх по лестнице. Друг, который смекнул, что дело очень даже нечистое, несся за мной. Ну а Элька замыкала процессию, топоча со всех ног.
Тетя, о которой она говорила, была не эфемерная. Посреди комнаты стояла молодая черноволосая женщина в обтягивающем черном кожаном комбинезоне. И к воображаемым она явно не относилась. Пес зарычал при виде гостьи, оскалил зубы и поднял шерсть на загривке.
Вот только в чем был прикол — она стояла в позе ласточки, не шевелясь. А режущие и колющие предметы были аккуратно сложены около кровати Эльки.