Герцоги налево, князья направо
Шрифт:
— Очень хорошо. — Она не удержалась от торжествующей улыбки. — Дорогой дядя Трэдд, то есть Грап, как ты привык к нему обращаться на службе, однажды очутился в моей карете и сообщил мне, что с твоей стороны называть себя герцогом неправильно, поскольку настоящим герцогом Драммондом является только он, и никто другой. И потому он решил, что было бы справедливой
— Дьявол побери, что это еще за сокровище викингов?
Поппи на пару секунд замешкалась, прижав зубами нижнюю губу, но все же понадеялась, что сумеет рассказать историю точно так, как изложил ее дядя Трэдд.
— Ладно, слушай, — заговорила она. — Когда ему было тринадцать лет, он обнаружил на берегу клад в тайнике под камнем. Он доверился одному из слуг, который вел себя как настоящий друг, а тот похитил его, чтобы выпытать принуждением местонахождение сокровища. Это ему не удалось, и негодяй увез Трэдда в один из худших районов Лондона, полагая, что оттуда мальчику не вернуться.
— Так вот что с ним произошло, — раздумчиво проговорил Николас, и лоб у него разгладился, а лицо приняло такое выражение, будто великая тяжесть упала с плеч его обладателя. — Семейная тайна. Теперь она раскрыта. — Он помолчал. — Думаю, мы должны быть признательны лакею за то, что он не решился на прямое убийство.
— В самом деле, — согласилась Поппи. — Трэдд промышлял мелким воровством, чтобы выжить, и вышло так, что в конце концов он оказался сотрудником секретных служб. Он не явился домой с претензиями на сокровище и на титул. Он сказал, что сначала был слишком занят тем, чтобы остаться в живых, а когда достаточно повзрослел, чтобы самостоятельно покинуть Лондон, его удерживал стыд за содеянное. Слишком много дурных поступков он совершил во избежание гибели и потому боялся вернуться домой. Но он объяснил мне, где находится сокровище. Я откопала его — с помощью
— Только не кухарка! Ведь она скорее всего разболтала об этом всем и каждому!
Поппи махнула рукой.
— Она поклялась, что никому не скажет!
Николас сделал круглые глаза.
— Во всяком случае, — невозмутимо продолжала Поппи, — сокровище сейчас находится в этом доме, и позволь тебе доложить, что на средства от его реализации можно построить десяток таких Сьюард-Холлов. Мы разбогатеем и сможем вместе объехать весь мир.
— Серьезно? — спросил Николас, и глаза у него сверкнули.
— Да, — ответила Поппи, — и мы привезем Фрэнка сюда, в Сьюард-Холл, чтобы он здесь открыл собственный магазин.
— Поппи, любовь моя, так где же… сокровище?
Она рассмеялась и провела ладонью по его груди сверху вниз.
— Не скажу, пока ты сам не скажешь мне одну вещь. Угадай какую.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Нимало.
Она опустила веки, потом медленно их подняла.
Губы Николаса сложились в тонкую линию, в глазах появилось угрожающее выражение.
— Я отказываюсь быть напуганной, — заявила Поппи. — Я тебя не боюсь. Мне безразлично, сколько осьминогов ты задушил.
Губы Николаса сложились в улыбку.
— Мне кажется, я понял, в чем дело, — мягко произнес он.
— Ты понял?
Он вернул ей ровное дыхание, слава Богу.
— Да, понял. Ты хочешь, чтобы тебя я хотел сильнее, чем хочу это сокровище викингов!
Поппи возразила с улыбкой:
— Я даже не думала об этом, но ты, наверное, прав.
Кончиком носа Николас потрогал шею Поппи и сказал ей на ухо:
— Да, так и есть, леди Максвелл, и не говорите мне, где спрятано сокровище.
Прижавшись к ней всем телом, он поцеловал ее в губы медленным, страстным поцелуем. Поппи замерла в его объятиях в предвкушении грядущего наслаждения.
— Ты и есть мое сокровище, — с глубокой нежностью проговорил Николас. — Все остальное может подождать.