Герцогиня Хардин
Шрифт:
— Эм-м, — протянула я, не зная, как поделикатней сказать об этом подруге. — Я бы все же выбрала, что-то более современное.
— Но преподавательница сказала, что все исполняют что-то такое. И на прошлых балах, так было, — возразила она.
— Зачем тебе это? — поинтересовался Тирел, заглядывая в листок.
— Хочет свой талант продемонстрировать, — ответила я любопытному вампиру за подругу. — В том-то и дело, Линетта, что это все уже было и не интересно. Если хочешь выделиться, пой что-то, чего не ожидают от тебя, что-то,
Линетта раздумывала, закусив палец. Я протянула ей яблочко. Подруга взяла и в задумчивости откусила. Все же лучше, чем пальцы жевать.
— Хорошо, а что можно тогда спеть на конкурсе?
— Если готова рискнуть, то пой эстрадные песни, — посоветовала я ей. — Что-нибудь запоминающееся и дерзкое. Что понравиться всем.
Тирел крякнул возмущенно и зашипел:
— Лея, лорд Сенье ей после этого голову оторвет!
Линетта сжалась, но ее глаза горели:
— Эм-м… Лея, только я не совсем понимаю, какую песню нужно. Может поможешь выбрать?
Блондинка нашла на столе листок и быстро начала шкрябать пером, записывая песни. Подошел к ней Стомиан, и заглянул в записи.
— Линетта, ты этого петь не будешь! — возмутился он.
— А ты попробуй запрети! — с вызовом ответила девушка, смотря ему в глаза и притянула к груди листок, как нечто дорогое. — Вот назло всем буду!
— Покажи, — попросила я.
Линетта неуверенно протянула свою записку, в которой значились довольно развязные кабацкие песни. Несомненно, в питейном заведении для мужчин они были бы восприняты весьма благосклонно. Я сильно удивилась этому выбору. Мою подругу из крайности оперных арий, швырнуло к репертуару солдафонов и пьяных работяг, исполняемым лихими развязными женщинами.
Сама я слышала эти песни в походах, когда солдаты сидя вокруг костра развлекались подобным образом от нечего делать, уставшие от сражений или длительных переходов. Естественно повторять или напевать их мне не разрешали.
— Эм-м, — протянула я шокировано. Умоляющий и отчаянный взгляд подруги остановил меня от дальнейших комментариев. Я поняла, что если начать ее сейчас разубеждать, то я приду к совершенно к противоположному результату. Линетта должна сама отказаться от своей идеи. Уже порядком узнав ее характер, я вполне допускала, что через время она поймет, что не осмелиться сама их спеть.
— Вот, беда-а!.. — обреченно протянул дракон, видя, что я не собираюсь возражать.
— Линетта, а ты сама слышала эти песни? — решила уточнить я, сомневаясь, что у подруги есть подобный опыт.
— Ага, месяц назад, через окно конюшни дома, когда проходила случайно мимо. Младшему конюху подпевали остальные, значит им эта песня нравилась. А еще одну, пели девчонки в общежитии, когда пили настойку из дома.
Стомиан крякнул усмехаясь.
— Значит полностью ты их не слышала? — уточнила еще раз я.
Линетта отрицательно помотала головой.
— Элдрин! — позвала я проклятийника.
Дроу
— Ладно, сама сейчас все поймешь, Линетта, — сдался итоге дроу и пошел за гитарой.
— Лея, готова? — спросил он, когда вернулся и уселся на диван возле меня. Сонный вид слетел с дроу и сейчас он выглядел весьма решительно.
— Погодите! — остановила нас Линетта. Она схватила со стола Стомиана бумагу и самопишущее перо и прибежала обратно. — Это текст записать, — пояснила она, — и музыку, я же песни до конца не знаю.
Элдрин обреченно вздохнул, глядя на это и взял аккорды первой песни. Я тихо подпевала куплетам. А вот Линетте судя по довольному виду все нравилось. Ее глаза сверкали, и она даже подтанцовывала. Было это настолько наивно и незамысловато, что кроме улыбки ничего не вызывало. На девушку невозможно было злиться. Отчего-то мне казалось, что смысл песни ей не важен, больше нравился задорный и веселый мотив[1]. Заулыбался наконец-то Элдрин смотря на это. Я позвала своего Кенора, заставив подыгрывать. Песня закончилась торжественным проигрышем.
Линетта припрыгивала весело хлопая в ладоши.
— Давай вторую, — обратилась она к Элдрину. Парень посмотрел на Стомиана неуверенно. Видимо дракон успел немного смириться, или же просто плюнул на все. Мой Кенор начал играть проигрыш, а потом подключился дроу.
Эта песня была еще более неприличной и с бриджами[2]. Зато более заводная. Веселое настроение Линетты передавалось нам[3]. На втором куплете в гостиной появился Тенебрей и застыл, наблюдая за всеми нами.
— Эту! — аплодируя Элдрину, себе и всем скакала Линетта на месте от восторга. — Я буду петь эту песню!
Тирел хлопнул себя ладонью по лицу и печально покачал головой.
— Лея, ты плохо влияешь на Линетту, — укорил меня Стомиан.
— А ректор считает, что наоборот, хорошо, — возразила я.
— Он передумает, — сделал вывод ухохатываясь нам Элдрин. — Все концерт окончен?
— Это что такое было? — не понял Корин.
— Линетта выбирает песню на новогодний бал, для участия в конкурсе, — пояснила я.
Лицо Корина вытянулось в удивлении:
— Ничего другого выбрать не могли?
— Линетта, тебя Сенье после этого убьёт, или отправит в монастырь Светлых сестер, — поддержал Тирел. — А потом и Лею. За компанию.
— Ну-у, — протянула я, — если подумать, то мне кажется все же предпочтение отдадут такой песне, не оперной. Голосуют-то адепты, я правильно поняла?
Вампир сверкнул глазами и не ответил.
— Вот видишь, — упрекнула я его. — У нас в академии не святоши учатся, а обычные существа, чаще не аристократия. Высокое искусство оценивать особо некому, но песню лучше выбрать другую.