Герцогиня и султан
Шрифт:
Перед выездом из усадьбы все мужчины встали в неровную линию, лицом к Мекке. Шейх прочитал молитву, прося у Аллаха удачной поездки.
По окончании молитвы люди опустились на колени и поклонились, прикладываясь лбами к земле. Можно было трогаться.
Шейх и воины гарцевали на лошадях, а необходимый в дороге скарб был нагружен на верблюдов. На них же ехали и нужные в походе невольники.
Для Жаккетты соорудили над седлом верблюда что-то вроде палатки. Она забралась туда, верблюд поднялся,
Они выбрались за городские ворота и пошли отмеривать размашистым неторопливым верблюжьим шагом промежутки пути.
Всадники, для которых ход верблюдов был слишком медленным, то исчезали впереди, то возвращались, кружа вокруг каравана, как борзые вокруг охотника.
Двигаясь в южном направлении, караван миновал возвышающийся на одном из холмов маленький белый домик с куполом, скупо украшенный резьбой.
Это была могила какого-то святого человека, при жизни, наверное, гонимого и унижаемого, но зато после смерти приобретшего ореол чудотворца и мученика.
Жаккетта колыхалась в седле и ждала, когда же в голове зазвучат посланные Аллахом стихи. Но, увы, не дождалась.
Это ее не удивило: после истории с заупрямившимся и не захотевшим вылезать из лампы джинном она знала, что от всех этих восточных чудес неправоверным мало что перепадает.
Поэтому хорошо живут здесь только мусульмане и ездить им через пустыню не скучно. Сиди себе на верблюде, покачивайся, да слушай посылаемые Аллахом стихи.
А в половине колец и в некоторых лампах джинны только того и ждут, чтобы правоверный их освободил и начал гонять по делу и без дела. То за едой, то за дворцом, то врагов владельца лампы в нужнике топить.
Только одно утешало: джиннов у них на Востоке развелось столько, что вся польза от них кончилась. На каждого джинна у соседа за забором свой есть. Вон как у госпожи Фатимы и Бибигюль. Поэтому сильно на них не поездишь.
А так бы чего проще… Нашел бы шейх Али старую лампу, вызвал сидящего там джинна, только приказал – и захватил бы власть, которую потерял со смертью отца. Без забот и хлопот. А кто из врагов только пикнул бы – джинн его головой в помойку.
Сразу бы все успокоились, джинн не посмотрел бы, родственник ты великого Ягрморасана, или так, сам по себе.
Только не надо будет шейху глупость Ала ад-Дина совершать, лампу без присмотра оставлять. Надо по-умному делать: взять ее, привязать на крепкую веревочку И на шею повесить. Тогда никакой магрибиец не страшен будет.
… Вот такие думы лезли в голову Жаккетты вместо стихов.
Караван остановился. Прибыли на место, где шейх решил заночевать. Засуетились, разбивая шатры, невольники. Они сноровисто собирали из кольев деревянный каркас шатра, покрывали его черной шерстяной материей, устраивали внутри.
Для
В шатер неслышно просочился Абдулла.
– Тебе плохо? – угадал он. – Давай буду разминать.
– Давай! – охнула Жаккетта.
Абдулла умелыми пальцами погнал по Жаккеттиной спине волну, словно ветер бархан по пустыне.
Жаккетта морщилась и изредка взвизгивала, но Абдулла был неумолим.
– Терпи, терпи. Визжать будешь, когда господин будет щекотать! Ну как, тебе понравилось путешествие?
– Не очень! – буркнула Жаккетта. – Я вся скособочилась. То ли дело в повозке, как мы из замка в Бретань ехали! Хоть танцуй в ней.
– Это тебе хоть танцуй, а я тогда весь скособочился, – не согласился Абдулла. – А ты там весело время с брадобреем проводила, я слышал!
– Да, – согласилась Жаккетта. – Весело ехали!
– Это он тебя так ловко насобачил? – невинно спросил Абдулла;
– Куда насобачил? – не поняла Жаккетта.
– Научил играть в любовь! – сладко пропел Абдулла. – Господин удивляется.
– А что? – Насторожилась Жаккетта.
– Ничего. Просто господину интересно.
– Какая разница! – отрезала Жаккетта. – Я уродилась такая! Так и передай. Раз не нравлюсь – нечего меня покупать было!
«Еще чего! – подумала она. – Кто, да сколько – это мое дело! Не скажу, хоть тресну!»
– Понятно! – засмеялся Абдулла. – Это называется «бери девушку без гарантии».
– Без чего? – испугалась Жаккетта.
– То есть никогда не знай до конца, что есть правда. И лучше не узнавай.
– А чего это ты выпытываешь все? – возмутилась Жаккетта. – Тоже мне, нашел занятие! Что, других дел нет?
– Почему нет? – Абдулла откровенно веселился. Теперь он разминал онемевшие мышцы шеи и плеч. – Есть. Важное занятие – мять спинку вредному ослику. Я отвечаю за гарем и занимаюсь наложницами господина. Так что это мое занятие.
– Да? – удивилась Жаккетта. – А больше похоже, что ты по городу носишься целыми днями. Или у господина наложницы в разных домах?
– Я – занятой человек! – хохотнул Абдулла. – Я имею много дел для господина. Шею расслабь!
– Ой, ты мне голову открутишь! – взвизгнула Жаккетта. – Больно же! А кто были люди ночью?
– Ты опять? – возмутился Абдулла. – Твое любопытство больше тебя в десять раз.
– Ну пожалуйста! – прохныкала Жаккетта.
– Это был большой раис, важный человек.
– КТО?
– Капитан пиратского корабля. Их стоянка на острове Джерба.
– Ненавижу пиратов! – прорычала Жаккетта.