Герцогиня с сюрпризом
Шрифт:
– Знаете, герцогиня…,
– Марсия, - перебила его.
– Эмиль, - он с мягкой улыбкой склонил голову. – Так вот. Я сейчас, конечно, пойду на преступление перед саном, но и промолчать нельзя. Недавно на исповеди души аж три дамы намекали мне, что тоже получают анонимные любовные письма. Я бы не стал распространяться об этом, но Фиона Трейд прямым текстом заявила – ей предлагают побег.
– Кто?! – на беду я отхлебнула кофе и, подавившись, забрызгала улики.
Госпожа Трейд у нас владела лучшей сапожной
Недавно кумушки видели, как дама легким движением бедра подтолкнула застрявший в яме магомобиль. Я это к тому, что состоятельной деловой женщине, вдове, сбегать выгоды нет. А чужое мнение ее совершенно не волнует.
– Занятно. Надо узнать, не наш ли это Аноним развлекается, - я с благодарностью взглянула на падре. Может раскрою аферу, и Вулич перестанет при моем появлении нервно вздрагивать. Хотя вряд ли.
– Я могу пойти с вами, - вдруг неожиданно выпалил Эмиль и стушевался под моим удивленным взглядом. – Я бы хотел помочь. Просто это… интересно.
Удержать улыбку было очень сложно, прямо как приступ смеха в звенящей тишине и в ответственный момент. На службу к падре Дроуну дамы одевают лучшие, но скромные наряды не просто так. Эмиль обаятельный, живой. Кажется, он с утра по ошибке нацепил сутану.
– Вертихвостка, - раздалось шипение за дальним столиком, - на святое покусилась! Падру околдовала! Ведьма!
Дроун удивлено моргнул. Я спрятала лицо за письмом, но трясущиеся плечи и прорывающийся хохот выдали меня с головой.
– Радуйтесь, что вместо «р» она не произнесла «л», - я вытерла выступившие слезы. И чуть громче добавила: - Падре не склоняется! Еще один Аноним.
Дама всхлипнула, залилась румянцем и, подхватив двух дочерей, с восторгом рассматривающих меня, бросилась прочь. В кофейне «Вкус мира» повисла тишина. Даже подавальщик как-то втянул голову в плечи и скрылся на кухне.
Эмиль сосредоточенно рассматривал деревянную столешницу с вырезанным на ней неприличным словом. Мне-то прекрасно были видны его подрагивающие губы, будто он крепился из последних сил.
Обморочного парня в фирменной рубахе выперли обратно в зал пинком. Он схватил поднос с чашкой со стойки и поспешил к нам.
– От заведения, - пробормотал он, плюхая фарфоровое изделие пред падре.
Владелец “Вкуса мира” тоже был грамотным и радовался, что дамочка не перепутала «р» и «л». Если пройдет слух, будто служителя Святой Матери оскорбили в его кофейне, то никакая герцогиня не поможет привлечь клиентов.
Эмиль спешно вцепился в ручку и отхлебнул напиток. Обреченно вздохнул и снова сделал глоток.
– С коньяком? – сочувственно уточнила я.
Падре состроил страдающую моську. Сан запрещал алкоголь. Но отставить чашку он не спешил, продолжая прихлебывать.
Я
– Прогуляетесь со мной до Фионы Трейд? – позвала я с собой «падру». И как теперь с серьезным лицом сидеть на службе?
– Конечно, - он с поспешностью, не свойственной сану, вскочил на ноги.
И покачнулся.
– Эмиль, а вы алкоголь раньше пили? – с подозрением я покосилась на чашку.
– Нельзя же, - он, весело сверкая глазами, подмигнул даме за соседним столиком.
Учитывая, что ей слегка за пятьдесят, и сидела она в компании мужа, в шоке были все.
Пришлось, подцепив Эмиля под локоть, быстро удалиться из кофейни. Главное, не столкнуться с полисменами, а то объясняй, куда я тащу выпившего падре.
Хорошо, что хозяин “Вкуса мира” жадный, коньяка в напитке было чуть-чуть. Проход по улице Ведьмы под ручку с падре взбудоражил умы местных кумушек. Теперь к сплетне, что я завтракаю, обедаю и ужинаю исключительно младенцами, прибавится и испитие крови служителя Святой Матери. Причем я в столице не одна ведьма, а небылицы сочинят лишь с моим участием.
«Обувная мастерская Трейд» встретила нас удивленным лицом помощницы за прилавком. Впрочем, оно быстро сменилось на задумчивое. А после и вовсе псевдорадушное.
– Падре Дроун, - с придыханием, достойным больного астмой на смертном одре, произнесла она.
Эмиль, до этого крутивший в руках новую модель туфель с острым носом и опасной тонкой шпилькой, резко развернулся и выронил обувку. Мы втроем удивленно уставились на то, как каблук легко пробил доски пола и теперь в мастерской появился своеобразный предмет декора.
– Помолимся, - скорбно объявил падре.
– О ком? – подозрительно спросила помощница.
– О том несчастном, которому не повезет с дамой на балу. Один раз оступится – в гипсе долго прыгать придется.
Я хмыкнула. В отличие от неискушенного Эмиля, я оценила и неудобство колодки, и жесткость задника, гарантирующего кровавые мозоли. Эти туфли не для танцев, а чтобы эффектно появиться в спальне, например.
– Нам бы поговорить с Фионой Трейд, - я постучала пальцем по столешнице, привлекая внимание. – По делу.
На лице девицы отразилось весьма неприкрытое мнение обо мне, но прежде, чем она успела открыть рот и соврать предупредила:
– Побойся Светой Матери. Не толкай меня на преступление. Прокляну же. А еще даже не обед.