Германский генеральный штаб

Куль Ганс

В последующие годы бельгийские дипломаты высказывались в том же смысле относительно дальнейшего развития франко-русской политики, направленной против Германии. Доклад бельгийского посланника 16/V 1906 г. гласит: «среди пущенных в ход для изолирования Германии средств, одним из наиболее употребительных и действительных является поход прессы. В течение ряда лет Германии приписываются макиавеллистические приемы, которых она никогда не применяла, и честолюбивые планы, о которых она никогда не помышляла. Постоянным повторением этой лжи добивались того, чтобы представить немецкую политику в качестве угрозы европейскому миру, но при этом забывали, что ей обязаны 35-ю годами мира и что опасность грозит не со стороны Германии, которая довольна тем, что она

имеет, а со стороны держав, которые стремятся перекроить карту Европы… Тройственный союз долгое время поддерживал мир в Европе. Сомнительно, чтобы новая группировка держав, которую стараются дополнить, представила бы те же гарантии».

В 1908 г. бельгийский посланник в Берлине барон Грейндль сообщал министру иностранных дел:

«В чем усмотрел Делькассе желание Германии навязать другим европейским народам свое преобладание. Мы ее ближайшие соседи и в течение 20 дет я не замечал никакой склонности злоупотреблять своей силой или нашей слабостью. Я бы желал, чтобы другие великие державы в такой же степени считались бы с нами. Что угрожало миру Европы, как не французская идея реванша. Политика, которую ведет король Эдуард под предлогом спасти Европу от воображаемой германской опасности, создала действительную опасность, которая грозит в первую очередь нам».

30/V 1908 г. он же доносил:

«Тройственный союз стоял в течение 30 лет на страже мира. Новая группировка (он имеет в виду Англию, Россию и Францию) угрожает ему, так как она состоит из держав, которые хотят, во что бы то ни стало, пересмотреть status quo с целью привести к молчанию голоса вековой ненависти».

В том же году в докладе от 14/XI он еще раз подчеркивает:

«Не подлежит сомнению, что 37-ю годами покоя, которыми мы пользовались, мы обязаны Германии и стремлению к миру императора».

До начала мировой войны бельгийские дипломаты оставались при этом мнении. Еще 24/VI 1914 г. в докладе бельгийского посланника в Париже говорится:

«Франция и Россия ведут в настоящее время опасную игру. Они побуждают друг друга доводить вооружения до крайней степени и предаются, особенно Россия, блефу, могущему иметь самые вредные последствия»…

Никто не сомневается в мирных намерениях императора Вильгельма. Но долго ли можно будет рассчитывать на такой образ его мыслей в виду угрожающей позиции Франции и России и того влияния, которое она имеет на шовинистов и милитаристов Германской империи.

Пытались объяснить французские вооружения, в особенности проект закона о воинской повинности 1913 г., как следствие увеличения германских вооруженных сил. Проекты законов о воинской повинности Франции и Германия по времени приблизительно совпадают, французское правительство умело воспользовалось германским проектом о воинской повинности, чтобы провести в парламенте свои военные требования. Но нужно указать, что эти требования были вызваны не германскими мероприятиями, а были выработаны уже раньше.

Французский военный министр Мильеран сказал сотруднику «Франс милитер», что он, будучи на этом посту с января 1912 г. по январь 1913 г., решил испросить военный чрезвычайный кредит. Депутат Клемансо в докладе палате указал, что Мильеран принял это решение еще в декабре 1912 г., когда о германском законопроекте о воинской повинности еще не говорилось ни слова. Проект был готов у военного министра 19/XII 1912 г. Первые общие сведения о новом германском проекте о воинской повинности попали в прессу в средине января 1913 г., причем указывалось, что предположено сформировать несколько новых пулеметных рот, 15 эскадронов, а также увеличить количество лошадей в артиллерии. Это сведение стало известно только 12/II 1913 г. Заседание же французского кабинета министров, на котором было решено требовать принятия чрезвычайных мер обороны, состоялось 10/II 1913 г., то есть еще до того, как стали известны какие-либо подробности о германском

законопроекте, фактически требования французского правительства для обороны «Тан» опубликовал 17 февраля и указал в общих чертах, для каких целей эти средства предназначались. Одновременно тот же орган сообщал известие о том, что правительством обсуждается законопроект, имеющий в виду усиление вооруженных сил посредством возвращения к 3-хлетнему сроку службы. Проект этого закона был подписан 6/III 1913 г. и тотчас же опубликован. Официальный текст германского проекта появился в прессе лишь 29/III 1913 г. Сопоставление этих дат указывает на то, что французские военные законопроекты предшествовали германским. Это подтверждается и с французской стороны. Депутат Шотан 2/VI 1913 г. осуждал все возраставший шовинизм и замечал, что французский законопроект был заготовлен задолго до усиления германских, вооруженных сил. Б сделанном палате от имени военной комиссии докладе о чрезвычайном военном кредите депутат Пате сказал, что потребованных миллионов быть может не хватит.

В то время, когда было сделано это заявление, об усилении германских вооруженных сил еще ничего не было известно.

Эти факты не могут быть опровергнуты французской «Желтой книгой», в которой французский посол введение 3-хлетнего срока службы выставляет как ответ Франции по отношению германского законопроекта. Оба доклада военного и морского атташе Франции, датированные 15 марта, доказывают скорее противное. В то время, как французский законопроект был опубликован уже в начале марта, сообщить сведения об увеличении германских вооруженных сил на основания данных германской прессы французские атташе могли бы лишь в середине марта.

Из попавших в паши руки бельгийских документов видно, что 19/II 1913 г. бельгийский посланник в Париже барон Гильом доносил министру иностранных дел о разговоре с французским министром иностранных дел. В этом докладе говорится: «Германская пресса удивляется военным мероприятиям, которые французское правительство хочет предпринять в ответ на усиление вооруженных сил Германии. Иначе и быть не могло. Немцы черпают свои силы из постоянного прироста населения, мы же со своей стороны должны принять все меры к тому, чтобы это преимущество сгладить лучшей организацией наших сил. Газеты, в особенности «Тан», не правы, выставляя планы французского правительства, как ответ на принятые с германской стороны мероприятия. Многое из этого является только результатом давно предпринятых обсуждений».

Германия не стремилась к тем военным целям, которых домогались Англия, Франция и Россия. Громадный хозяйственный подъем Германии настоятельно требовал для своего полного развития мира. Для того, чтобы поддержать его, в виду угрожавшего Германии изолирования, ей необходимо было иметь сильную армию. Географическое положение могло заставить ее вести войну на два фронта. Иное положение в этом отношении занимали Франция, Россия и даже Англия. Это признал и сам Ллойд-Джорж, когда он в 1914 г. в день нового года сообщил «Дейли Хроникль», что германская армия является не только жизненным условием для устойчивости Германской империи, но и для возможности существования самой германской нации, так как Германия окружена другими нациями, почти равными ей по силе. Не надо забывать, что Германия должна обезопасить себя как со стороны Франции, так и со стороны России. Напряжение сил обороны Германии не отвечало в полной мере ни трудности ее положения, ни степени вооружений настроенных враждебно к нам стран.

Мы оставались позади наших врагов. В этом заключалась наша главная ошибка. Ежегодно не призывались тысячи военнообязанных и даже закон 1913 г. не охватывал всех годных к военной службе. Кадры резервных войск, как и раньше, обучались недостаточно. Австрия оставалась еще дальше позади пас.

Приведем еще раз для сравнения наиболее важные цифры.

Соотношение между вооруженными силами мирного времени и численностью населения в Германии (за исключением вольноопределяющихся, служивших 1 год; цифры в скобках включают их) было: