Германское подполье в 1942—1944 годах

Даллес Аллен

В действительности национал-социализм был мятежом против принципов гражданских прав и обязанностей, против просвещения и прогресса, против достижений французской и американской революций. Он был заражен юношеским

романтизмом, коренившимся в Wandervogel – движении буржуазной молодежи, бунтовавшей против строгой и скучной регламентации жизни в семье и в школе. Одним из его членов был Гесс. Не обладая достаточной решимостью и настойчивостью, чтобы, пройдя трудный путь, развивать идеи социального и политического прогресса, слишком многие немцы начали разочаровываться в этих идеалах и отказываться от них. Они говорили, что верят в демократию и доброе начало в людях, но, к несчастью, большинство людей не видят, в чем правда, поэтому демократия и прогресс должны насаждаться сверху и с помощью силы. Вред подобного заблуждения до сих пор не изжит в Германии.

Германская интеллигенция должна была сделать гораздо больше, чем она сделала. Ее беда заключалась в том, что она не имела политического опыта и утратила связь с народом. Интеллектуалы не поняли, что демократию никогда нельзя воспринимать как данность. Они не увидели жизненной необходимости встать на ее защиту. Степенным

и державшимся отстраненно профессорам из немецких университетов гитлеровское движение, представленное в такой неудобоваримой книге, как «Майн кампф», казалось настолько смешным, что они не приняли его всерьез. Прежде чем они все поняли, многие были уволены, отправлены в тюрьму или, в лучшем случае, вынуждены были молчать или отправиться в изгнание.

Гитлер выстроил свою диктатуру под маской национального и духовного возрождения. В этом есть почти немыслимый парадокс. Многие немцы и достаточное число иностранцев даже после прихода Гитлера к власти по-прежнему верили, что система, построенная на подлейшей лжи и беспрецедентном садизме, была высокоморальной и благородной. Их поразил не поджог Рейхстага, а то, что своими декретами нацисты узаконили мораль нового типа: запретили законом употребление губной помады, закрыли сомнительные ночные клубы, а также то, что статистика преступности в Третьем рейхе пошла на спад. Вершины лицемерия достиг союз нацистских писателей (Reichsschrifttumskammer), постановивший, что в детективах не должно быть больше двух убийств, чтобы «не возбуждать низменных инстинктов».

Конец ознакомительного фрагмента.