Герметичный мир
Шрифт:
Светало, сквозь стекла окна завиднелся силуэт Вождя, по-прежнему стоявшего у своего камня. На этот раз у меня ушло почти полчаса на обновление заклинания, прежде чем получилось стать невидимым для этого голема. Выскользнув за двери библиотеки, я успел даже добежать до дороги и перемахнуть ее одним прыжком, когда время истекло. Успел, вслед не полыхнуло, а вот к началу ритуала опоздал.
Широким полумесяцем люди уже стояли в сквере со стороны кинотеатра. Монаха ещё не было, но на алтаре уже лежал прикованный цепями обнаженный мужчина. Его грудь резко вздымалась и опадала, конечности под кандалами были в крови, голова в спутанных комком волосах была повернута в сторону кинотеатра. Едва я подкрался к самому близкорасположенному к алтарю дереву и спрятался за ним, как на пороги кинотеатра вышел Монах. Жертва дернулась, звякнули цепи. Эту звук стал как бы сигналом для толпы, внезапно заревевшей кличку своего лидера. И вновь, подняв меч
Монах и его попутчик остановились у алтаря, жертва на котором, уставившись на них, что-то тихо шептала, быстро перебирая губами. Слова, если они и были, могли слышать только эти двое. Монах встал в ногах, человек — в голове лежащего на алтаре мужчины.
— Начнём! — Монах не закричал в полный голос, как я ожидал, но его голос в абсолютной тишине сквера был слышен всем. — Новому дню — новая жизнь!
Толпа в один голос повторила:
— Новому дню — новая жизнь!
Монах достал из-за пояса дубину, которую протянул над лежавшим своему напарнику:
— Новая жизнь для смерти!
— Новая жизнь для смерти! — Вторила ему толпа.
— Смерть — это жизнь! — Доставая тесак, Монах вслушивался в крик толпы.
— Новой жизни — новый мир! — И, одновременно с этими словами, Монах ударил тесаком свою жертву в низ живота. Страшный крик несчастного был заглушен единым воплем толпы. Подельник Монаха опустил свое оружие со всего маха на голову жертвы, брызнула кровь, дубина взметнулась ещё и ещё, плюща голову уже мёртвого человека и вминая её в камень алтарной плиты. Толпа вопила уже просто нечто невнятное, заставляя дрожать ветки на деревьях сквера. Выдернув тесак из паха убитого, Монах поднял меч, прислоненный к алтарю между его ног. Взмахнув им, одним ударом, высекшим искры, он отделил кисть руки у трупа, вторым ударом — другую, зашел сбоку и ещё одним взмахом обезножил тело, оставив меч на алтаре. Внезапно Монах одним прыжком взметнулся на алтарь и откинул капюшон. Ко мне он стоял полубоком, так что всё я не увидел, но даже части мне хватило. Лысый череп лидера секты внезапно подернулся густой шерстью, он сгорбился, висевшие из широких рукавов плаща руки удлинились и проросли черными когтями. Спустя несколько мгновений на камне на задних лапах стоял огромный красно-коричневый пес. Оборотень! Красные буквы над его головой засияли ярче.
Когти оборотня вонзились в грудь жертвы и с треском раздвинули грудину в стороны. Окрасившейся кровью лапой монстр выдернул из пахнувшей дымком зияющей раны кровавый комок и поднял его над головой, запрокинул голову и коротко взвыл.
Одним коротким движением вытянувшихся челюстей оборотень проглотил вырванное им сердце! И снова вой потряс сквер, сливаясь с воем толпы. Спрыгнув с алтаря, оборотень когтями зацепил меч и неуклюжей походкой на вывернутых суставами назад ногах пошел сквозь толпу, участники которой, не переставая кричать, все вместе начали бросать на алтарь разный мусор. На обезображенный труп посыпались куски ветхого тряпья, осколки стекол, засохшие экскременты.
Около принесенного в жертву остался стоять пособник Монаха, разбивавший голову жертве. В него тоже попадали брошенные не самыми меткими сектантами грязь и мусор, но он по-прежнему стоял, склонив голову и не обращая внимания на это.
Захламление места жертвоприношения продолжалось до того момента, пока Монах не дошел до здания. Уже на ступенях кинотеатра монстр оглянулся и взглянул мне прямо в глаза. Он меня увидел! Точно, я же только для людей под покровом, а от новоявленного оборотня только невидимость может помочь. Изготовившись к низкому старту, я уставился на него в ответ. Но или я не настолько его заинтересовал, или не попал в зону агрессии, а может, не видел он меня и мне это показалось, но мутант отвернулся и шагнул внутрь здания, вслед за ним потянулись его последователи. Только когда последний из толпы скрылся за закрывшимися дверями, я рискнул тихо выдохнуть.
Ужасный ритуал был закончен. Возле алтаря остался пособник Монаха, покрытая ошметками окровавленных волос дубина лежала рядом с ним. Подхватив дубину, он бегом отнёс ее к ступеням здания, после чего также быстро вернулся обратно и спрятался за перевернутой машиной. Ага, будет ждать проявления.
Я тихонько скользнул между деревьев. Пользуясь абсолютной маскировкой, мне удалось подойти к сидевшему в засаде убийце сзади и резко схватить его за волосы, приставив нож к горлу.
— Тихо! — Мой резкий шепот и сталь «Скорпиона» у горла заставили дернувшегося было оборванца замереть. — Тихо, сказал. Даже не пикни. Медленно двигай ножками.
Я спиной вперед поволок его за деревья. Отойдя максимально далеко, на край сквера, я уложил его на землю и сел
— Руки за голову. Не дергайся, порежешься. Если понял, тихо скажи — да.
— Да. — Он даже челюстью старался не двигать, ощущая бритвенное лезвие на шее.
Мне нужна была информация, после чего этот человечишко терял свою значимость. Никакие моральные барьеры меня не беспокоили: только что этот гад жестоко убил человека и вполне заслуживал такого же отношения к себе.
— Вот и ладненько. — Я шептал ему практически в ухо, надежно фиксируя голову и лежащие на ней ладони одной рукой. Вторая поигрывала ножом, скрипевшим по щетине шеи, не давая захваченному мной даже подумать о сопротивлении. — Рассказывай, кореш, что к чему, кого и как. Кто вы такие и что тут твориться?
Из его сбивчивого рассказа, изредка перебиваемого мной для напоминания о клинке у его трахеи и уточнения некоторых обстоятельств, стало понятно, что кинотеатр захватили беглые из СИЗО. Точно, старинная крепость изолятора-то ровно в центре города, и как я про неё забыл. После катаклизма они ещё день сидели, ничего не зная о нём, но когда сначала не принесли ужин, а потом и завтрак, СИЗО загудело. Расшатанные и выбитые двери открыли пустые коридоры без охраны, режимный объект был брошен. Скорее всего, его расположение и сыграло на руку заключенным: все конвоиры, коридорные, опера и администрация жили в городе и, естественно, при выборе между семьёй или работой долго задумываться не стали. Спустя несколько часов более трёхсот человек, в своем большинстве ранее судимых и арестованных за тяжкие преступления, оказали на улицах города, поражённого локальными схватками армии и полиции с монстрами. Понятно, что помогать никто не устремился. Многие разбежались, но большая группировка собралась под началом авторитета по кличке Монах. Силовые поля на границах локаций и военные блокпосты на мостах не дали возможности уйти за пределы центра, а попытавшиеся прорваться через заслоны были задержаны или уничтожены. Банда Монаха, насчитывавшая около двухсот тридцати человек, захватила «Колизей», разгромив двух Охранников. Ценой ещё десятка раненых удалось уничтожить Охранника на входе в большой сетевой супермаркет, что обеспечило банду пищей почти на месяц. Замкнутое пространство, ограниченно сытая жизнь и чисто мужской коллектив — эти условия быстро привели к локальному бунту и попытке захвата власти, которые были жестоко подавлены Монахом и его близкими приспешниками. В банде установился жёсткая диктатура. Для пресечения безделья решили пойти любимым путем насилия — стали уничтожать монстров, для чего были созданы боевые группы, во главе которых стали особо доверенные Монахом люди. Узнав в ходе рейдов, что монстры возрождаются из кристаллов — «нечистых душ», бандиты превратили холл кинотеатра в арену. На ней ежедневно, по мере возрождения пса из установленного кристалла, проходили бои, гарантировавшие выплеск адреналина и энергии. Мужскую же энергию бандиты растрачивали кто как мог: у десятка захваченных в рабство женщин всегда были клиенты, процветала и однополая любовь.
Постепенно подходившие к концу запасы продовольствия поставили банду перед проблемой. Которая была решена Монахом достаточно быстро: в один из дней в приготовленной баланде обнаружились куски мяса, с аппетитом принятые всеми. Так, ненавязчиво, люди превратились в людоедов. Рейды почти каждый день доставляли захваченных в квартирах одиночек, быстро отправляемых в расход, ведь, если труп не лутать, тело вполне нормально шло на харч. Монах также не церемонился с нарушителями установленного им порядка, путем показательных казней отправляя их в котел. Постепенно стало ясно, что численность банды таким вот неестественным путем уменьшается достаточно быстро. Все шло к очередному бунту, так как ничто не хотел становиться ещё одной жертвой кровавых запросов деспотичного Монаха.
Ситуация разрешилась крайне неожиданно чуть больше недели назад. При убийстве на арене очередного пса он сильно ранил Монаха, решившего показать свою силу и укрепить пошатнувшийся авторитет. Разрубленного пополам пса и едва дышащего Монаха по молчаливому согласию оставили на полу арены. Все, даже немногочисленные «доверенные» лица, оставили своего лидера умирать, ни у кого не поднялась рука добить ни пса, ни его жертву. Что случилось в пустом холле кинотеатра, никто не знал, но спустя полчаса из кинотеатра вырвался огромный монстр. Разорвав первого попавшего бандита, прямо на его растерзанном теле, игнорируя множество изготовленных к бою кольев и дубин, монстр обратился с Монаха. На его груди бросал вокруг красные блики вросший в мясо кристалл нечистой души. В краткой речи оборотень поставил ультиматум — полное подчинение и вера в него, взамен пообещав новую жизнь. Условием этого было уничтожение его бывшего окружения. Чудо превращения полумертвого лидера в полного сил оборотня не заставило людей долго думать — четыре бывших сподвижника Монаха были растерзаны воодушевленной и испуганной толпой.