Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
Шрифт:
В первые же дни после взятия Парижа везучему во многом Паскевичу улыбнулась, наверное, самая большая удача в его долгой жизни. О случившемся Иван Федорович писал сам так:
«В Париже начались, как и в Петербурге, гвардейские разводы, и мы из гренадерского корпуса поочередно туда ездили. В один из сих разводов Государь, увидев меня, подозвал и совершенно неожиданно рекомендовал меня Великому Князю Николаю Павловичу (будущему императору Николаю I. – А.Ш.). Познакомься, сказал он ему, с одним из лучших генералов моей армии, которого я еще не успел
Николай Павлович после постоянно звал меня к себе и подробно расспрашивал о последних кампаниях. Мы с разложенными картами по целым часам вдвоем разбирали все движения и битвы 12-го, 13-го и 14-го годов…»
Так между великим князем Романовым, которому пока никак «не светила» императорская корона России (он был третьим сыном Павла I), и боевым генералом завязалась прочнейшая, как считают многие историки, дружба длиной в сорок лет. Она и предопределила дальнейший, после 1825 года, взлет карьеры Ивана Федоровича Паскевича на военном и государственном поприще.
Дружба между одним из первых лиц династии Романовых и армейским генералом, человеком, конечно, интересным и лично обаятельным, объясняется довольно просто. Одинокий по натуре великий князь Николай Павлович, которому тогда было только 18 лет, искренне привязался к Паскевичу. Более того, во всех своих дальнейших взаимоотношениях они всегда находили полное понимание друг друга.
К тому времени даже самые большие недоброжелатели Паскевича не могли назвать его царедворцем или императорским фаворитом. В русской армии он за свою «примерную» неустрашимость был прозван «храбрым». К тому же почти 9 лет беспрерывной боевой службы стали для будущего генерал-фельдмаршала прекрасной школой «совершенства в военном ремесле».
Когда в 1815 году низложенный император Наполеон бежал с острова Эльбы, напомнив миру о себе «Ста днями», Россия вновь послала войска во Францию. Но те не успели к битве при Ватерлоо. Генерал-лейтенант И.Ф. Паскевич шел в поход во главе 2-й гренадерской дивизии.
В августе 1815 года дивизия участвовала в смотре русской армии во французском городе Вертю. В тот год между двумя талантливыми полководцами – Паскевичем и Ермоловым начались первые «неудовольствия». Ивана Федоровича глубоко оскорбило то, что Ермолов, выполняя указание императора, вызвал в Париж для несения караулов не его с гренадерами, а дивизию генерала Л.О. Рота, находя ее лучше обученной. Из полков 2-й гренадерской дивизии в столицу Франции был вызван только один прусский полк. Сам же Паскевич в Париж вызван не был.
…Когда русская армия окончательно оставила поля Европы и вернулась в Отечество, генерал-лейтенант И.Ф. Паскевич получил начальство над Гренадерским корпусом, который в армейской иерархии считался вторым после Гвардии. Корпус размещается на квартирах в Смоленске и его окрестностях.
Теперь император Александр I не забывает Паскевича и дает ему ряд ответственных поручений. Так начиналось его «вхождение» в царское окружение. Так, в 1816 году он расследовал дело о «бунте» государственных крестьян Липецкого приказа Смоленской губернии. После расследования генерал донес в столицу о правоте крестьян и просил государя освободить «бунтовщиков» от наказания.
В
Государь продолжал благоволить к Паскевичу. С 14 ноября 1817 года тот вступил в командование 2-й гвардейской пехотной дивизией, расквартированной в Санкт-Петербурге. Теперь генерал часто бывает в Зимнем дворце и становится обязательным почетным участником различных торжеств в столице.
С 3 июля 1819 года состоит при великом князе Михаиле Павловиче Романове (младшем из Павловичей), сопровождая его в путешествиях по Европе и самой России. Императорская фамилия благоволит к генералу, который быстро оказался в «придворной обойме». К тому же он давно снискал расположение к себе вдовы императора Павла I императрицы Марии Федоровны.
Однако Иван Федорович не стал «царедворцем» в полном, привычном понимании этого слова. Свои мнения при дворе он старался выражать твердо, не боясь возвысить голос даже на младшего брата государя. Он позволял себе открыто не соглашаться с методами, избранными великим князем Константином Павловичем для управления Царством Польским (а ведь ему в случае смерти старшего брата предстояло «по старшинству» стать монархом Российской империи).
При этом, конечно, можно не сомневаться, что прекрасно воспитанный генерал выражал это с большой долей такта. Он всегда помнил о той «дистанции», которая разделяет его с любым членом Романовской фамилии.
11 мая 1821 года он становится начальником 1-й гвардейской пехотной дивизии, в которую входят старейшие полки русской Гвардии – Преображенский (в котором Паскевич когда-то служил) и Семеновский. Именно в этих полках начинали свой послужной список многие великие князья из династии Романовых.
1-й бригадой (преображенцы и семеновцы) командовал в то время великий князь Михаил Павлович, 2-й – будущий всероссийский самодержец Николай Павлович. Он до последних дней своей жизни будет называть полководца задушевно просто – «отцом-командиром».
12 декабря 1824 года И.Ф. Паскевич жалуется в генерал-адъютанты императора Александра I. С 27 февраля 1825 года вступает в командование 1-м пехотным корпусом, расквартированным в прибалтийской Митаве (ныне Елгава, Латвия). Корпус стоял в прикрытии западной государственной границы.
После восстания заговорщиков-декабристов на Сенатской площади Санкт-Петербурга Паскевича вновь призывают в столицу. Воцарившийся Николай I нуждался в его советах, дружеской близости и верности монархии. Иван Федорович сразу же входит в самый узкий круг людей, стоявших у трона. К тому же боевой генерал никогда не был замечен в «вольнодумных словах и речах». И такое положение сохранится до последнего дня его жизни.