Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
Шрифт:
…В сражении под стенами Смоленска раненный в левую руку Коновницын не покинул поля боя, защищая во второй день битвы со своими пехотинцами Малаховские ворота. В воротах были поставлены четыре пушки, часть стрелков разместилась на крепостной стене. Штурм этого участка обороны города вели дивизии 1-го пехотного корпуса Великой армии, которым командовал маршал империи Даву. Французская артиллерия не жалела зарядов, вызвав много пожаров. Был эпизод, когда французской пехоте удалось через Малаховские ворота ворваться в город, но их выбили из крепости штыками.
Бои за Смоленск
Современники в мемуарах отдали дань умелому командованию Коновницыным защитой Смоленска в день 5-го числа. Корпусной командир в бою за город действовал решительно и твердо. Так, А.П. Ермолов, открывший в отечественной истории Кавказскую войну, писал:
«По распоряжению генерал-лейтенанта Коновницына 3-я дивизия опрокинула неприятеля; им направленный отряд генерал-майора Оленина немало способствовал отражению, и егерская бригада полковника Потемкина действовала отлично.
Неприятель, усмотревши удобство местоположения, главнейшие силы направил на левое крыло и не раз уже был у самых Никольских ворот. Одно мгновение могло решить участь города, но неустрашимость генерал-майора Неверовского и присутствие генерал-майора графа Кутайсова, начальника артиллерии 1-й армии, направлявшего действия батарей, всегда торжествовали над усилиями неприятеля…»
Тот же А.П. Ермолов, свидетель героической обороны Смоленска войсками Коновницына, описывает не только сам бой за город на днепровском левобережье, но и то, как корпусной командир своими умелыми действиями предотвратил попытку наполеоновцев с ходу оказаться на правом речном берегу:
«…Долго вечером продолжалось сражение; войска вышли из города ночью беспрепятственно, последние из полков пред светом и истребили мост. Вслед за ними неприятель вступил в город.
Несколько егерских полков разместились в предместии, на правом берегу Днепра, защищая переправу. Сообщившийся от моста огонь охватил ближайшие дома. Воспользовавшись замешательством, неприятель под прикрытием своих батарей, перешедши вброд у самого моста, занял предместие и мгновенно показался на горе у батареи, которая, его ожидая, не готова была его встретить.
Но генерал-лейтенант Коновницын приказал ближайшим батальонам ударить в штыки, и неприятель был опрокинут. Устроившиеся в порядке егеря преследовали бегущих в замешательстве, и многие из них потонули…»
Наполеон рассчитывал на генеральную баталию у Смоленска. В действительности же она «снизошла» до штурма крепостных ворот, так и «выплеснувшись» в уличные бои в самом городе. Адъютант императора французов граф Ф.-П. Сегюр, известный мемуарист Наполеоновской эпохи, так описал взятие Смоленска:
«Спектакль без зрителей, победа почти без плодов, кровавая слава, дым, который окружал нас, был, казалось, единственным нашим приобретением…»
За
Отечественные историки довольно единодушно и высоко отмечают высокие личные заслуги П.П. Коновницына при защите Смоленска. Можно, к примеру, обратиться к «Описанию войны 1812 года» Д. Ахшарумова, вышедшему в свет в 1819 году. В описании битвы за Смоленск есть такие строки:
«…На Малаховский вход было учинено самое сильнейшее нападение. Войска 3-й дивизии, защищавшие сие место, удерживали оное с непоколебимою и даже, можно сказать, геройскою твердостью. Неприятельские батареи были так направлены, что в некоторых местах нельзя было оставаться ни минуты невредимым.
Генерал-лейтенант Коновницын должен был употребить все силы и всю доверенность к нему солдат его дивизии, чтобы предупредить расстройство полков при огне столь убийственном. Он был ранен в руку пулею, но, чувствуя необходимость своего присутствия, не смел даже сделать и перевязки».
Логическим продолжением Смоленского сражения стал бой 7 августа у Валутиной Горы (в разных источниках он называется еще при Лубине, при Гедеонове, при Заболотье). После оставления Смоленска 1-я Западная армия отходила на восток по Пореченской дороге, а 2-я Западная армия – по Дорогобужской дороге. Барклай-де-Толли, опасаясь вновь оказаться отрезанным от Багратиона, решил ночью перейти двумя походными колоннами на Дорогобужскую дорогу. Перекресток дорог находился у деревни Лубино.
Поскольку приходилось опасаться, что французы могут первыми выйти на этот перекресток, Барклай-де-Толли приказал отряду генерала А.А. Тучкова (два егерских, один пехотный, Елисаветградский гусарский, три казачьих полки, рота конной артиллерии; всего 3 тысячи человек) форсированным маршем оторваться от армии и выйти к Лубино.
Французы же навели в ночь на 7-е число переправу через Днепр севернее Смоленска. На рассвете пехотные корпуса М. Нея и Ж.А. Жюно, два кавалерийских корпуса маршала И. Мюрата перешли реку. Утром первым бой с русскими завязал Ней. Вскоре французы оказались перед отрядом Тучкова, который занял позицию у реки Колодня по обеим сторонам дороги. Обе стороны ввели в бой большие силы.
Близ Валутиной Горы разыгралось нешуточное сражение: французы назвали его «Битвой в девственных лесах». В числе войск, прибывших на усиление отряда Тучкова, оказалась 3-я пехотная дивизия. Ей пришлось в тот день с успехом сразиться с французами у деревни Заболотье. Дело закончилось в итоге тем, что 1-я русская Западная армия вышла на Московскую дорогу и 9 августа соединилась с багратионовской армией.
В грамоте о пожаловании П.П. Коновницына титулом графа Российской империи о той его заслуге перед Отечеством говорилось кратко: «7-го при Любовичах, где командовал многим числом войск и удержал место…»