Герои былых времен
Шрифт:
С магическими артефактами сложнее. С одной стороны, чем больше магии в предмете, тем удобнее его нести. Но тут начинает действовать такой фактор, как направление. Если ты возвращаешь магический артефакт в тот мир, где он был создан, затруднений не возникает. Но если тащишь его в мир чужой – приходится помучиться на границе. И чем больше магии в транспортируемом объекте, тем сильнее мучения.
Казалось бы, с живыми организмами дело должно обстоять аналогичным образом. Ан нет!
То есть возвращать на родину их тоже легко, независимо от наличия и количества магии в данном индивидууме. Но
А если субъект не один, а целых семь и каждый из них в магии далеко не светоч?!
Как Хельги остался жив, он не понимал. «Наверное, я и вправду бессмертный», – лениво думал подменный сын ярла, лежа в затемненной комнате, под тем самым клетчатым пледом, с которым успел сродниться во время прошлого визита.
Из соседней комнаты доносились приглушенные разговоры. По дому распространялся запах вареной курицы – вытяжка на кухне сломалась, а Ирина решила, что Хельги в его бедственном состоянии надлежит питаться исключительно бульоном. Она ведь не была знакома с его теорией!
Бульон он терпеть не мог, тем более куриный. Но не было сил протестовать.
– Может, лучше я совсем есть не буду? – прошептал он по-аттахански на ухо сестре по оружию.
– Ешь! – велела Меридит. – Иначе Ирина решит, что ты совсем помираешь, и будет волноваться. А ей сейчас вредно. Мы ее и так ночью перепугали!
Хельги понимающе кивнул. Всякий испугается, если среди ночи в его собственную спальню без всякого предупреждения вывалятся восемь грязных, обожженных и окровавленных существ, причем один без признаков жизни!
Пришлось есть что дают.
Три дня и три ночи провели они в ином мире. Ах, какое это было блаженство! Чистота, тепло, вкусная незнакомая еда, белые простыни и ночная рубашка с кружевами… «Вот оно – подлинное счастье», – с умилением думала Ильза.
Первые сутки они даже не выходили на улицу – новых впечатлений хватало и в жилище Макса.
Меридит самозабвенно зарылась в книги – она соскучилась по пище духовной. Большинство из них было недоступно ее пониманию. Но она не привыкла отступать. Долго что-то выписывала, подсчитывала, сравнивала. В итоге гордо продемонстрировала Максу собственное имя, записанное кириллицей. Потом добралась до английских и французских учебников Ирины, и, радостно взвизгнув, принялась за них. Изучила и объявила, что вполне может их прочесть, потому что первый из языков имеет общие черты с древнестароземским, а второй есть не что иное, как донельзя изуродованный латен.
Аолен столь же увлеченно созерцал иллюстрированные альбомы по искусству. «Как ему терпения хватает разглядывать каждую картину чуть не по часу?!» – тихо удивлялся Рагнар. Сам он один за другим просматривал диски с историческими боевиками. Ни слова в них не понимал, но от души веселился всякий раз, когда опытным глазом воина замечал очередную глупость в сценах сражений. А поскольку этого добра в них было много, веселился рыцарь почти непрерывно, будто хорошую комедию смотрел.
Для
Заскучавший Орвуд на правах старшего выгнал их из-за компьютера и сказал Максу, что тоже хочет, «только чего-нибудь поумнее, ежели таковое бывает». Макс выбрал для него пасьянс «Паук», и больше гнома никто не видел и не слышал. Вернее, почти не слышал. Время от времени из кабинета доносились раздраженные возгласы типа: «А, чтоб тебя демон разорвал! Что же ты мне за дряни насыпал, паразит?!» «Давай я буду тебе помогать», – попросил Эдуард, но на деле только мешался.
Оставшись без занятия, Ильза принялась размышлять о жизни.
«Отчего так получается? – думала она прежде. – Почему Силы Судьбы столь непредсказуемы и переменчивы? То они помогают своим наемникам, то начинают пакостить, будто желают их гибели»… Теперь девушке стало казаться, что она поняла, в чем дело. Жизнь целого мира – это всего лишь игра Сил Судьбы. Наверное, их двое, этих сил, а может, и больше. И каждая разыгрывает собственную партию, двигает вперед свои фигурки и уничтожает чужие… И ей вдруг сделалось так нехорошо, так смутно на душе. Представились смешные большеголовые существа, которых они на пару с Максом так самозабвенно истребляли. А вдруг им тоже страшно, и больно, и хочется жить?
«Больше никогда не буду играть», – решила она и провела конец дня с Ириной, затеявшей печь пироги.
– Давайте я в ресторане еду закажу, – решил облегчить женскую долю любящий супруг. – Охота вам у плиты стоять?
Но Ирина только отмахнулась:
– Ты ничего не понимаешь!
Итак, все были при деле, и только Энка не могла усидеть на месте дольше двух часов. Неугомонная дочь сенатора Валериания отправилась бродить по окрестностям. В джинсах, куртке и шапке Ирины сильфида была почти неотличима от человека, поэтому Макс никаких осложнений не ожидал. Сами понимаете, напрасно.
Вернувшись из очередной вылазки более встрепанной, чем обычно, она объявила с порога:
– Макс, ты, конечно, извини, но руку я ему сломала!
– Кому?! – ахнул тот.
– Да был там один… На стражника похож. Документы стал спрашивать. А откуда у меня здесь документы? Я хотела по-хорошему, но он сказал, чтобы я шла с ним. «В отдел, – сказал, – до выяснения личности». Ну, думаю, точно в темницу посадят! Навеки! Личность-то мою он никогда выяснить не сможет! Пришлось применить силу. Не сердись.
Макс схватился за голову – не хватало еще проблем с правоохранительными органами! Спросил первое, что пришло в голову:
– Он видел, куда ты пошла?!
Сильфида презрительно фыркнула:
– Я диверсант гильдии Белых Щитов, а он – городской стражник.
– «Но я же снайпер, а ты сапер», – нервно хихикнул Макс, процитировав строки песни.
– А с какой стати он к тебе вообще прицепился? – возмущенно спросила Ирина.
– Кто его знает? Мне встретилась такая красивая дыра под землю. И еще лестница сама ехала, я видела издали, – принялась рассказывать девица.