Герои чужой войны

Гуминский Валерий Михайлович

— Дарена сейчас на стол накроет, поснедаете, пока баня готова будет, — сказала она.

— А вас муж так и не представил, — осмелел я, — как-то неудобно, имени не знаю.

Воевода крякнул, расстегивая пояс.

— Зорицей зови меня, — улыбнулась женщина и ушла в другую комнату. Там я услышал ее голос, властно приказывающий кое-кому шевелиться побыстрее, так как господа желают очень кушать. Видимо, служанка по имена Дарена оказалась нерасторопна, потому и получает люлей.

А Зорица красивая женщина! Высокая, статная, кожа лица светлая, густые темные волосы сложены на затылке в сложную прическу. Несмотря

на возраст и наличие детей (про сыновей, находящихся в каком-то полевом лагере я хорошо расслышал) у нее была удивительно тонкая талия. Я очнулся. Воевода пристально смотрел на меня, уже скинув кольчужную рубашку.

— Куда уплыл? — поинтересовался он. — Глаза поволокой затянулись. На женку мою загляделся?

— А-кх, — что-то невнятное прошипел я, густо краснея от стыда. Вот же паразит! Заметил!

— Ладно! Пошли перекусим! — воевода добродушно хлопнул меня по плечу своей широкой заскорузлой ладонью и первым шагнул в соседнюю комнату. Здесь, наверное, было место для столования. Вдоль стены стояли два шикарных резных буфета, полных разного хозяйского добра от стеклянных кубков до больших глиняных расписных горшков. Три окна с вставленными в рамы стеклами давали много света, поэтому нужды для свечей не было. Да и свечам в этом доме было не место. Я увидел такие же фонари, как и на таможне, а значит, газификация населения шла ускоренными темпами! В светлице нас ждал накрытый стол. Зорица улыбнулась мне и широким жестом пригласила присаживаться. Служанка Дарена, молодая полная деваха с россыпью конопушек на лице и на носу, с нескрываемым любопытством уставилась на меня. Она суетливо смахнула тряпкой с лавки несуществующие пылинки и под недовольным взором хозяйки испарилась за занавеской. Думаю, что она теперь будет рассматривать меня из укрытия, не рискуя попасть под горячую руку Зорицы.

Мы остались одни. Жена Онагоста слегка поклонилась и вышла из светлицы за ту же занавеску, куда ранее ушла служанка. Я с любопытством ожидал звук затрещины за подглядывания, но ничего не произошло. Видимо, Дарена оказалась девушкой сознательной и ответственной. Лишний раз под хозяйскую руку попадать не захотела.

— Насыщайся, — кивнул воевода, — а о деле потом поговорим.

Сам он ел немного, словно сытый кот, отщипывая от жареной рыбы кусочки, больше припадая к кубку с вином. И ждал, пока я не утолю первый голод.

— Не мечи, как голодный орк, — заметил он, — после баньки попируем. Подойдут мои друзья, подумаем, порешаем. А теперь говори, кто ты и откуда.

— В письме написано, — урчал я, разрывая мягкие волокна утиной ножки.

— Ай, да на что мне писанина? — хмыкнул Онагост, откидываясь на резную спинку хозяйского стула. — Мне важно от тебя самого услышать историю.

И я рассказал ему всю правду. Это было моей благодарностью за приветливость и пищу. Воевода слушал меня внимательно, но лицо его ни разу не изменилось, как было эмоционально нейтральным, так и осталось после того, как я закончил свою эпопею. Он хлебнул вина, поставил бокал на стол и отодвинул его в сторону.

— Надо же, никогда бы не подумал, что Врата начнут пропускать через себя снова.

— Он настолько известен? — я, конечно, имел в виду портал. Мне как-то привычнее было называть его так. И воевода хорошо меня понял.

— Да к нему чуть ли не каждый год паломники ходят, —

усмехнулся воевода, — ну, кроме трех последних лет, как только тойоны стали убивать всякого, кто хоть лишний шаг за бобровую плотину сделает. Все ждут чуда, безмозглые чудаки.

— Почему безмозглые? Что в таком желании плохого? Научный интерес, романтика….

— Из глубин Врат не может прийти ничего хорошего, — убежденно сказал Онагост, — поверь, Кос. Кто в своем уме будет сознательно рвать ткань родного мира, чтобы уйти в неизвестность?

— Я же попал как-то! — воскликнул я.

— Случайное совпадение, — убежденно ответил воевода, припав к кубку, — если бы ты не поскользнулся — не улетел бы прямо к подножию Врат.

— А почему ты называешь портал Вратами? — мне стало интересно.

— Портал — новое словечко, дань моде, — усмехнулся мужчина, — его запустили наши ученые из Лазурии. Эльфы и гномы долго ругались с людьми, чтобы те не коверкали истинную суть слова, но потом как-то угомонились. Сейчас оба слова мирно сосуществуют друг с другом. Так что если услышишь, что кто-то называет Врата порталом — перед тобой современный тип ученого или его приверженец!

— Вот спасибо! — искренне сказал я. — Теперь буду знать, к кому обращаться за помощью.

— Ты хочешь пройти обратно? А знаешь, что у тебя не получится?

— Уже слышал, но попробовать надо, чтобы потом не жалеть, так ничего и не сделав.

— Разумно. А до тех пор что будешь делать?

Онагост сытно рыгнул, вытер льняной салфеткой рот и руки, небрежно бросил ее на край стола.

— Ума не приложу, — честно сознался я. — Ремеслам не обучен, воевать не совсем для меня, я больше по логистике силен.

— Это что за зверь?

— Это наука, которая отвечает за быстрое и качественное продвижение товара и услуг от поставщика к конечному потребителю.

— Шибко умно, — почесал затылок воевода, — но я понял так, что в этом заложен успех торговли?

— Правильно, — кивнул я, — сколько у вас крупных городов? Три? Или больше?

— Велиград, Лазурия и Кижи — столицы трех рас, — пояснил Онагост, — они — самые крупные города. Есть помельче, но в основном — это деревни, хуторские хозяйства.

— Допустим, надо доставить из Лазурии в Велиград некую партию скоропортящегося товара. Для этого нужно заранее определить, кто будет покупать товар, где он будет храниться или каким образом его сразу продать. Учитываем сложность дорожного путешествия, форс-мажор в виде наглых грабителей и множество мелких препятствий.

— Да об этом все купцы знают, — махнул рукой воевода, — и поэтому уменьшают свои риски повышением цены на товар.

— Правильно, потому что ваш тракт единственный, который связывает три столицы, так?

— Между нами и эльфами есть еще одна дорога, западнее идет и пересекает реку Тисаву. Не очень удобная дорога, потому и проложили новый тракт. По реке, кстати, товара перевозится больше, сгружается в портах, а там расходится по Росении.

— Вот здесь и можно работать быстрее, начиная от выгрузки товара и до его прибытия на склады. Согласен, что здесь моя голова может и не пригодится, — был вынужден признаться я, — но в своем мире я на этом зарабатывал на хлеб.

Воевода посмотрел на меня, словно оценивая мой потенциал или полную никчемность, потом спросил: