Герои чужой войны
Шрифт:
— То есть еще никто не нашел его, ваш Водосад?
— Абсолютно, — подтвердил Онагост.
Кажется, передо мной начали вскрывать карты. Буду давить дальше.
— Вы скрываете самое главное, — нахально сказал я, — так что будет лучше, если я сразу узнаю, в чем дело. Секреты уже ни к чему, верно, граф? Сказали «а» — говорите «бэ». Поговорка такая есть в моем мире.
Все было до банального просто. Лет пятьсот-семьсот назад за горной цепью, где сейчас властвовали племена тойонов, находилась большая страна, в которой мирно сосуществовали люди с эльфами. Было несколько крупных городов, связанных друг с другом дорогами, по которым ходили караваны купцов, торгующих разнообразными вещами. Древний Тракт был самой главной артерией, соединявшей
Кремни славились своими театрами, коих в городе было неисчислимое множество. Именно Кремни стали негласной столицей художников и поэтов, актеров и музыкантов. Именно там находились пять университетов, обучавших любой науке тех, кто жаждал прикоснуться к прекрасному.
А был еще Староград со своими верфями на самом далеком восточном побережье, откуда шли многочисленные караваны вглубь Империи, насыщая товаром даже угрюмые леса орков до самого Синеречья и предгорья Южного Кряжа, где проживали гномы. Был Межибор с великолепными красными и светлыми винами. Но главной жемчужиной в короне Атриды — так называлась Империя двух рас — считался Водосад. Роскошный город в центре континента в окружении горных цепей, опоясывающих столицу с севера и востока, купался в зелени садов и каскадах фонтанов. Фонтаны были везде, чуть ли не на каждой площади города, и даже загородные особняки особо богатых персон блистали всевозможными формами водяных сооружений. Водосад, видимо, стоял в таком климатическом поясе, что зима не казалась особенно тяжелой, а весна наступала так рано, что к концу месяца «лютый», что соответствовал нашему февралю, землю покрывал нежный ковер разнотравья, а по всему городу цвели вишни, и розовое свечение лепестков, казалось, освещало небо до самого окоема.
Я заслушался, живо представляя себе красоту, в которой жили люди и эльфы. Даже странно, как они могли сосуществовать вместе и делить Атриду пополам. Возможно, цивилизация достигла таких высот, когда склоки, ревность, жадность и ненависть к ближнему изжили себя навсегда. Казалось, что навсегда.
Голос Сивиахара звучал певуче и звонко. Но вот глаза его заблестели то ли от слез, то ли от боли за исчезнувший рай. Произошло что-то страшное и странное. По континенту прокатилась волна землетрясений, которые не сильно искалечили города, но вот то, что наступило вслед за катаклизмом — не поддавалось описанию. Равновесие миров было нарушено, как выяснили ученые из Кремней, и в пробой устремились орды непонятных существ, больше похожих на карликов-переростков. Они отличались невиданной жестокостью к своим противникам, коими считали людей и эльфов. Так впервые мир узнал о тойонах. Элитные войска долго сдерживали натиск непрерывно прибывающих пришельцев из иномирья, но перемолотые в жестоких боях, вынуждены были отступать на запад по Тракту, где и образовали нынешнюю Росению. А тойоны с тех пор властвуют на землях Атриды, уничтожив все достижения людей и эльфов. Города были разграблены и опустошены, и через две сотни лет в непроходимых лесах невозможно было найти даже намек на исчезнувшую цивилизацию. Его отец, еще молодой, участвовал в боях, был ранен, после чего долго не мог оправиться, и долго лечился.
— Поучительно, ничего не скажешь, — кашлянул я, прерывая молчание, как только Сивиахар закончил рассказ. — Из всего этого я вычленил некоторые
— Да, это так, — подтвердил эльф, — через три года после землетрясений.
— Три года тойоны просачивались в ваш мир? — поразился я.
— Увы, но наши предки ничего сделать не могли, — подтвердил граф Андик, — и несчастье обрушилось на благословенные земли Атриды.
— Хорошо, в смысле — нет, конечно, это плохо, — я быстро поправился, — но это мы выяснили. Теперь идем дальше: а орки? Они как отреагировали на угрозу?
— Спрятались в лесах, — скривился Сивиахар, — позорное стадо ублюдков, боящихся за свою жизнь! Мы никогда не забудем их трусливого бегства, после которого тойоны зашли в тыл нашим войскам со стороны Чернолесья!
— А гномы? — допытывался я.
— Гномы всегда жили на Южном кряже, но с пришельцами они столкнулись лишь через несколько лет. До сих пор битва при реке Глубокой остается их легендарным прошлым. Почитают героев, поют гимны…. Им просто повезло, что пришлым надоело гоняться за разрозненными отрядами людей и эльфов, а то бы до сих пор прятались в шахтах. По правде, там была дурацкая свалка передовых отрядов, закончившаяся бегством тойонов. Но сказать гномам об этом — жестоко обидеть их. Хочешь заиметь среди них врага — подвергни сомнению их победу при Глубокой.
Эльф вздохнул, перестал крутить в руках бокал, и выпил содержимое.
— Порталы больше не открывались?
— Один раз, — граф Андик снова переглянулся в Онагостом, отчего я поморщился. Чувствуется какая-то тайна, которую от меня тщательно скрывают. Старая песня на новый лад.
— Когда? — я начал терять терпение. — Да что я должен каждое слово из вас вытягивать клещами?
— Последнее открытие было лет двести назад, — призадумался Андик, делая вид, что с трудом вспоминает, — и наши ученые на основании периодических всплесков активности Врат сделали вывод, что скоро очередное открытие, а значит, и новые воины-рекруты вольются в племена тойонов.
— Вот почему такая активность наметилась в Северных отрогах, — напомнил Онагост. — Тойоны ждут рекрутов. Грядет война.
— Ничто не ново под луной, — меланхолично заметил я и задал вопрос: — А как размножаются колобки?
Кажется, никто не понял вопроса. Граф недоуменно положил вилку на стол. Онагост почесал затылок, и лишь эльф едва заметно усмехнулся. Подозреваю, что он знает о колобках гораздо больше моих собеседников.
— Лесовики, вообще-то, размножаются или нет? — я решил их не мучить философской задачей и облегчил вопрос. — Мальчики-девочки у них же есть?
— Ах, конечно, — дошло до графа, — с этим у тойонов вполне хорошо. Но что значит появление двух-трех тысяч младенцев в год, из которых одна треть умирает, не доживая до репродуктивного возраста, или разовый приток нескольких десятков тысяч готовых бойцов? Мы давно ищем эти Врата, чтобы разрушить их. Но сколько бы ни брали пленных, ни один не раскрыл рта, где они находятся. Умирают, стервецы, под пытками, но тайну держат крепко.
— Ясно, что тайна сия — стратегический маневр во времени, — буркнул Онагост. Он уже не притрагивался к пище, и сидел, сложив огромные кулаки на стол, — и найти Врата — наша главная задача.
— Вот поэтому вы и организовали экспедицию, — кивнул я, что-то такое подозревая с самого начала нашего разговора. — Дурная затея, если смотреть глубже.
— Она не дурная — она смертельная, — парировал эльф, — и об этом мы намекали последние несколько лет.
— Колебания эльфов становятся недопустимыми! — повысил голос Андик. — Мы могли бы еще три года назад начать поиски, но король Даринэль внял голосам тупоголовых советников, и отказался от заброски разведчиков в самое сердце Шелестящих Лесов! А ведь у эльфов есть старинные карты тех мест! Можно было что-нибудь выяснить!