Герои людоящеров
Шрифт:
уменьшить количество голодных ртов.
– - Да за что-то подобное!..
Вот почему он хотел сформировать союз. Так что даже если они проиграют сражение, то
оставшихся в живых будет намного проще прокормить и избежать будущих войн.
В войне за выживание это будет крайностью, но наверняка понятно всем, что все, кто не
являются боеспособными воинами, охотниками и друидами будут расходным материалом.
Нет, в долгосрочной перспективе может даже было бы лучше,
умерли.
Меньше ртов, значит меньше еды потребуется, чтобы выжить. В таком случае, даже
сосуществование всех племён возможно.
Круш судорожно пыталась придумать причину, чтобы отвергнуть его идею.
– - Но вы даже не знаете, насколько опасно будет новое место жительства, и всё равно вы
хотите начать всё сначала лишь с горсткой выживших?
– - Тогда я поставлю вопрос так. Скажем, мы легко выиграем битву за выживание, а что
потом? Если наша рыба иссякнет, пять племён всё равно будут воевать с друг другом за
еду?
– - Но мы можем поймать больше рыбы!
– - А если не сможем?
Она не могла ответить на леденящий шквал вопросов Зарюса.
Зарюс просто всегда действовал исходя из самых наихудших сценариев, которые только
мог придумать. А у Круш всё держалось на её мыслях, в которых она выдавала желаемое
за действительное. Если произойдёт что-то плохое, её выбор приведёт к катастрофе, в то
время как Зарюс с этим справится.
И даже если их победят, а количество взрослых людоящеров уменьшится, то они
погибнут в битве, пав доблестной смертью.
– - Если ты откажешься, то мы будем вынуждены атаковать племя Красный глаз в первую
очередь.
Тон, которым он это сказал, заставил Круш вздрогнуть.
Этим он объявил, что они не позволят племени Красный глаз бежать в новые земли
невредимыми.
И это было верное и разумное решение.
Если племя с малым числом выживших, бежит в новые земли, а там окажется племя
Красный глаз, в котором все живы и находятся в полной боевой готовности, единственное, что ждало бы беженцев -- это смерть. Учитывая такую вероятность, упреждающий удар
был лучшим решением. Это был очевидный выбор для того, кто отвечает за целое племя.
И если бы она сама оказалась в таком положении, она приняла бы точно такое же решение.
– - Даже если мы проиграем эту войну, я верю, что этот союз уменьшит вероятность
кровопролития между нашими племенами на новом месте.
Круш не понимала, что он имеет в виду, и показала растерянное лицо. Зарюс же думал, что его истинные намерения предельно ясны.
– - Этот союз положит начало товарищеским отношениям между племенами. И мы уже
будем
сражались вместе.
Всё верно.
Круш хорошенько обдумала слова Зарюса.
Он утверждает, что племена, которые сражались и проливали кровь вместе, ещё не скоро
начнут войну против друг друга, если пищи будет не хватать. Но её собственные мысли и
опыт вынуждали усомниться в правдивости этого. Немного опустив лицо, только она
собиралась глубоко задуматься, как Зарюс задал вопрос:
– - Кстати, а как Красный глаз пережил такой период в прошлом?
Она почувствовала, как будто её кольнули иглой. И прежде чем она это поняла, Круш
резко вскочила. И увидела удивление на лице Зарюса.
"Ах, он спросил потому, что ничего не знает."
Хотя она и знала его совсем недолго, Круш силилась понять основы личности мужчины
по имени Зарюс. Она интуитивно поняла, что этот вопрос был задан не с целью угрозы.
Круш сузила глаза и уставилась на Зарюса. Её взгляд был настолько острым, что
казалось она вот-вот проделает в нём дырку. Не в состоянии понять причину такого
взгляда, она увидела, что она заставила Зарюса чувствовать себя беспомощным. Но даже
так, Круш уже не могла контролировать себя.
– - И с чего я должна рассказывать это тебе?!
Выплюнув эти слова, её голос наполнился ненавистью. Такая резкая перемена в Круш
заставила его сомневаться в том, что он разговаривал с тем же людоящером.
Но Зарюс не мог отступить. В её ответе может скрываться ценная информация, которая
позволит всем выжить.
– - Я хотел бы знать это. Благодаря силе друидов? Или был другой способ? В нём может
крыться наше спасение...
Зарюс остановился и закрыл рот.
Если бы оно действительно содержало в себе спасение, то у Круш не было бы такого
выражения боли на лице.
Как будто прочитав его мысли, Круш фыркнула, как будто пыталась высмеять всё,
включая себя.
– - Ты прав. Спасения нет.
Помолчав, она измученно улыбнулась и продолжила:
– - У нас была внутренняя война, и мы совершили братоубийство, а потом съели мёртвых.
Зарюс не мог и рта раскрыть от шока, что охватил его. Убивать слабых, значит сократить
количество ртов, и это не было табу. Но есть своих собратьев было мерзейшим
преступлением, своего рода табу среди табу.
"Почему она мне рассказала о таком? Ведь это тайна, которую обычно уносят с собой в
могилу. Почему она раскрыла эту тайну перед чужаком? Неужели она не даст мне уйти