Герои нашего племени. Трилогия
Шрифт:
Этим «восточникам», видно, не повезло. На таких вот неблагополучных точках (капитан небрежно махнул рукой на восток) и случается всякая ерунда. Иногда все люди пропадают, неизвестно куда… Перережут друг друга или с ума сойдут. Тут же капитан дружески посоветовал внимательно наблюдать после посадки за персоналом «аэродрома» и никогда не выходить из машины без оружия.
Пилот слушал его веселую трескотню и холодел душой. Он, конечно, слышал у себя, в Америке, всякое про современный Советский Союз. В том числе – и про гигантские концентрационные лагеря, разбросанные волей Сталина по огромным северным просторам. Будучи русским, Пилот очень внимательно
Пилот расспрашивал и расспрашивал, справедливо рассудив, что подобных, «благополучных» площадок ему не много встретится на тяжелом и опасном перелете.
Рация? Это – не у всех. Точнее – не у всех работает. Ему, капитану, повезло – есть тут такой, зэк-радист. Большой специалист. Говорит, даже изобретатель-рационализатор, правительственные награды имел! Поэтому-то связь всегда в полном порядке. Единственный минус – плохо с аккумуляторами, поэтому в эфир выходят, когда надо сообщить о проблемах.
Капитан рассказывал Пилоту, что на «точку» заходят местные аборигены – якуты и юкагиры – поделиться сплетнями да поклянчить патроны… У него с ними хорошие отношения и юкагиры даже помогли ему поймать беглого зэка, который сдуру решил, что здесь ему жить слишком тяжело. Правда, местный молодой охотник перестарался и принес капитану только отрезанную голову несчастного. Но начальник не стал ругаться и говорить ему, что этого делать не нужно – он знал, что в южных факториях местным жителям говорят совершенно обратное. Но эту голову похоронили по-человечески – капитан не ссорился даже с зэками. Ему ни к чему враги, даже слабые.
Капитан жил здесь давно и знал многое. О «восточниках» ему рассказывали пилоты. Немножко знает и о «западниках» – охотники рассказывали ему о них. Судя по всему, там тоже все идет нормально, капитан передает им записки-приветствия, а один раз даже случайно вышли в эфир одновременно и немного поболтали. А вот на востоке… За год там меняется третья группа, если судить по описаниям летчиков. Несчастливое место, видать… Может, мрут от болезней, а может – режут глотки от нервов и тоски. Инспекций-проверок почти не бывает. Лишь тогда, когда число не долетевших до места назначения самолетов начинает зашкаливать за какую-то штабную установленную норму. Прилетает команда начальников из управления – опрашивать, журить. Но никто никого не наказывает. Порыбачат, постреляют – и домой… Само пребывание здесь уже и есть наказание. Как с ним и вышло – у капитана ушли в побег трое зэков, когда он еще был заместителем начальника охраны большого лагеря.
Ну, ушли и ушли! Куда они денутся? Но среди сбежавших попался один иностранец, какой-то Рауль, скандинав что ли, мать его… Начальство перетасовало весь командный состав лагеря. Начлага увезли в Москву, а начохраны просто и без проволочек расстреляли на месте. Беглецов быстро поймали юкагиры, получив обещанный чай и спирт. Всех, кроме иностранца! И хотя все лагерные спецы в один голос утверждали, что у одного человека, да еще иноземца, шансов на спасение нет никаких, пострадали многие. Он, капитан, отделался вот таким «легким испугом». Здесь показал себя неплохо, его заметили и хвалят. Да он и сам не торопился назад, в цивилизацию, справедливо рассудив (так ему, во всяком случае, казалось), что правильнее
Пилот впитывал новые знания жадно, а усваивал их – накрепко. Путь впереди предстоял длинный и сложный и все эти мимолетные сведения вполне могли ему пригодиться. При определенных обстоятельствах. Особенно – совет капитана насчет оружия…
Никто из этих страшных наземных «специалистов по управлению воздушным движением» не знал о задачах перелетов (точнее – не о всех задачах), а уж тем более – о характере и назначении грузов, медленно и неуверенно плывущих (с их и божьей помощью) в стылом небе Севера. Но о чем-то догадывались, наверняка. Не глуп человек…
— А часто тут пропадают самолеты?
Капитан прекратил улыбаться, думал, как ответить. Он и не знает толком – ему ведь не сообщают. Разве что иногда приходит по радио целевой запрос. По каким-либо необычным машинам – «Либерейтор» или «Суперфортресс».
— Неужели и такие бывают?
— Да, я видел и «Каталины», и «Вентуру», и «Гарпун»! – солидно ответствовал бывалый капитан. – А вот если «Аэрокобра» или «Киттихаук» где-нибудь зароется – так их ни разу и не запрашивали.
Часто ли пропадают? Земля слухом полнится, да он и сам наблюдения имеет. Вообще-то – если не страшно услышать – частенько. Правда, в основном, истребители. Как они только летят на такие расстояния! Парни молодые, неопытные, самонадеянные – все такие! Бьются, чего там… А ищут или нет, про это ему неизвестно. Да и как их искать? И где?
Разговор закончился как-то сам собой. Эта площадка была для Пилота точкой обязательного донесения – ТОД – и он отправил зашифрованный сигнал: «Все в порядке». Только после этого он смог нормально отдохнуть.
Пилот с неохотой покинул гостеприимного хозяина чудесной спокойной площадки. Кто знает, будет ли дальше так благостно…
Теперь он начал внимательно вглядываться с высоты в подозрительные пятна на земле. Искал след пожара, ровную линию – «прочес» в пятнах перелесков, прорубленный винтами и крыльями падающей машины.
Один раз он увидел похожий след и был почти уверен, что не ошибся. Пилот рассказал об этом на следующем «подскоке», но энтузиазма своим сообщением ни у кого не вызвал. Видимо, таких рассказов за все время ленд-лизовых перелетов-перегонов тут наслушались сполна. Очередной командир, еще не окончательно потерявший остатки сердоболия, лишь пообещал попросить эвенков, если те появятся в ближайшее время, проведать указанное место. Если захотят отклониться ради разбитого самолета от привычных вековых путей-дорог. Вот такие экстренные меры.
Пилот понимал, что потери неизбежны – при подобной схеме доставки неприспособленных для марш-бросков легких самолетов. Эти потери, наверняка, безжалостно запланированы. Каждый пятый, или шестой летчик. Точно знали только «наверху».
Профессионалы-американцы, в совершенстве знавшие свою технику, гнали машины только до Чукотки, на советскую территорию путь им был заказан. Дальше машины передавались другим экипажам. Это были молодые парни, только что закончившие ускоренные курсы летных училищ и готовые летать на чем угодно и куда угодно – лишь бы взять в руки вожделенный штурвал настоящего боевого самолета! Выходит, что получавший свой истребитель на Чукотке был тоже «запланирован», то есть приговорен к смерти…