Герои Средиземного моря
Шрифт:
– Веселей, ребята! – ободрял он и без того в поте лица орудующих артиллеристов. – Подсыплем Банапартию еще горсть орехов! Пусть зубы-то пообломает!
Меткость русских пушек была поразительной. Вот где сказались долгие месяцы тренировок, которыми Скаловский так изнурял команду.
Уже под утро, окончательно убедившись в том, что пленить русский бриг не удастся, французы повернули вспять. Казалось бы, бой выигран, чего же еще? Но не таков был лейтенант Иван Скаловский, чтобы останавливаться на пол пути!
– В погоню! – велел он.
И
– Подсчитать потери! – распорядился лейтенант.
– Четверо побитых и семеро раненных! – доложили ему.
– Слва Богу, что малой кровью! – перекрестился тот. – Зато победа не малая! Надолго нас Мармонт запомнит!
С многочисленными пробоинами в корпусе и разбитой кормой «Александр» вернулся на свое исходное место между островами.
А в это время на виду Спаларто медленно тонула вторая французская канонерка. Все попытки довести ее до порта оказались безуспешными: едва успели снять людей. В Спаларто два последних судна встречал сам Мармон. Внезапно на глазах у потрясенного генерала стал тонуть и «Наполеон». Тартану спасли, только успев выбросить ее на ближайшую отмель. Восстановлению она уже не подлежала. Незадачливого «Наполеона» ожидала разборка на дрова…
– Где же русский бриг? – вопросил Мармон командира отряда и глаза его налились кровью.
– Он в море! – был более чем лаконичный ответ.
– Где тогда ваши суда?
– Они на дне, сир!
– Что! – в бешенстве накинулся на своего незадачливого флотоводца генерал. – Ведь я уже известил императора о своем сюрпризе!
– Я искренне сожалею! – вздохнул офицер. – Но вы явно поторопились с докладом!
Прямо на причальной стенке Мармон отобрал у командира отряда шпагу и отправил под арест.
– Мне совершенно не стыдно! – завил арестованный, представ перед военным судом. – Ведь я дрался с противником слабейшим физически, но сильнейшему чем я по искусству и мужеству!
Боясь императорского гнева, Мармон строжайше запретил всякое упоминание о позорном деле у острова Браццо. Рассчитывается, что все забудется само собой. Но шила, как известно, в мешке не утаить. Осведомители Наполеона работали прекрасно, и вскоре император уже знал все о бесславной потере трех своих судов и более двух сотен солдат.
– Мармону не хватило мужества не только одержать победу над несчастным бригом, но и доложить мне правду о своем позоре! – возмутился Наполеон.
Особенно неприятен был для императора тот факт, что победитель в сражении звался «Александром», а побежденный флагман «Наполеоном».
– Отныне я запрещаю давать свои имена любым суднам! – велел он своему адъютанту генералу Лористону. –
А русский бриг, сменившись с дозора, уже стоял на рейде Боко-ди-Каттаро. Было крещение, и все праздновали. На российской эскадре гремели орудийный, а затем и ружейный салюты. Греки были в восторге, видя столь явное торжество православной веры.
По приходе в порт «Александра», на его борт немедленно прибыл Сенявин. Приняв рапорт об итогах сражения, он горячо благодарил команду за верность присяге, храбрость и молодечество.
В тот же день Сенявин составил подробный доклад о подвиге брига на имя морского министра Чичагова: «… Не могу умолчать, чтоб не доложить о похвальном поступке лейтенанта Скаловского, командующего бригом «Александр», оказанном при сражении 16 декабря 1806 года с французскими канонерскими лодками. По прибытии брига «Александр»… я сам видел, сколько избиты у него корпус, особливо корма, весь такелаж и паруса картечами и пулями, и даже невероятно, что при таком жестоком сражении на бриге убито 4, да раненных 7 человек. Все сие я не могу иному причесть, как особливой расторопности, мужеству и храбрости лейтенанта Скаловского.»
А потом был праздничный крещенский обед. Матросам накрыли столы на улице, офицерам в помещении. Офицеры пили за здоровье адмирала, потом отличившихся товарищей. При этом все подходили поздравить героя дня. Наконец поднялся и сам Сенявин:
– Здоровье храброго лейтенанта Скаловского, командира брига «Александр»!
Разом вознеслись ввысь пенные кубки. Офицеры кричали дружно:
– Ура, Скаловский!
«Выстрелы полевой артиллерии громом подствердили достойные заслуги сего храброго офицера…» – писал об этих незабываемых минутах один из очевидцев.
За мужество в сражении при острове Браццо лейтенант Иван Скаловский был награжден Георгиевским крестом 4-степени и произведен в следующий чин вне линии. Случай для того времени весьма не частый. Но ведь по подвигу и награда! Мичман Григорий Мельников, который «будучи особенно от прочих офицеров рекомендован за то, что он почти во все время сражения, находясь на шлюпке, буксировал оною бриг для необходимо нужных в то время ему поворотов» получил орден Святого Равноапостольного князя Владимира 4-й степени с бантом, а остальные офицеры: мичман Ратченко, лекарь Ганителев и штурманский помощник 14-го класса Корольков – орденом Святыя Анны 3-й степени.
На румбах Черного моря
К 1828 году капитан 1 ранга Скаловский уже командовал на Черноморском флоте линейным кораблем «Пармен».
С началом русско-турецкой войны войны излишняя осторожность Грейга выводила командира «Пармена» из себя.
– Наша главнейшая задача – Надежно запереть Босфор! – высказывал он в сердцах капитану 2 ранга Мелихову. – Пока флот бесполезно торчит у Сизополя, а это только на руку туркам!
Умница Мелихов в ответ разводил руками:
– Увы, на этом концерте не я играю первую скрипку!