Герои умирают дважды
Шрифт:
Ан-Луан в досаде швырнул копье и щит на землю, сорвал с головы шлем и отправил его туда же. Всклокоченные черные волосы и горящие глаза — таким запомнил Виктор своего противника.
Антипов уже хотел было уйти к трибунам, как заметил, что ан-Луан приближается к нему. На тонких губах графа блуждала легкая и кривая улыбка.
— Эх, господин ан-Орреант, — сказал Регем, не пытаясь скрыть разочарования в голосе. — Вы победили в этой схватке, но, наверное, лучше бы проиграли! Зачем вам эта победа? Вы не сможете ею толком воспользоваться, даже если окажетесь в числе победителей всего турнира. А я бы смог… эх… Запомните, господин
Ан-Луан огорченно взмахнул рукой и пошел прочь, оставив Виктора в недоумении.
«И что он хотел этим сказать? — подумал Антипов, тоже уходя к радостным зрителям. — Что он — мой враг? Нет, не похоже, он не зол, а раздосадован. Что графине угрожает опасность? Возможно… Хм… Этот тип что-то знает…»
Но подумать сейчас Виктору не дали восторженные младшие дворяне (хотя над чем было думать — тоже непонятно). Они обступили Ролта и принялись горячо поздравлять. Их любимец опять вышел в финал, и второе серебряное кольцо ему гарантировано. На заднем плане скрежетал зубами ан-Котеа, готовясь к своему бою, но на него мало кто обращал внимание.
Антипов с трудом вырвался из объятий своих поклонников, чтобы посмотреть бой Женара с ан-Суа. Солнце к этому времени уже припекало вовсю, и одоспешенные участники турнира мучились от жары, с тоской глядя на безоблачное небо. Там, вдали, парила черная точка — коршун с белыми пятнами на крыльях. Виктор ни за что не рассмотрел бы этих пятен, если бы птица периодически не снижалась, словно показывая себя.
На площадке между тем разыгрывались нешуточные страсти. Ан-Котеа и ан-Суа обменялись ударами по ногам, а затем Женар провел весьма сомнительный выпад. С точки зрения Виктора, как и большинства присутствующих, этот выпад не коснулся ноги барона, однако судья счел иначе. Ан-Суа, сердясь, ожесточенно доказывал из-под черного блестящего шлема, что совершается ошибка, но все было напрасно — победителем объявили ан-Котеа.
— Он часто так выигрывает, — прошептал Ипика, стоящий за спиной Антипова. — Я слышал, что на каждом турнире одно и то же.
Виктор и сам хотел бы обладать таким влиянием на судей, но, увы, должен был работать более изощренно. В этот день он второй раз за весь турнир задал себе вопрос: не испытывает ли угрызений совести от своего бессовестного жульничества? По сравнению с желтым ихором все предыдущие проделки просто меркли. Антипов поразмыслил и ответил на этот вопрос так: во-первых, он по-прежнему среди врагов, во-вторых, он все еще диверсант, которому обманывать положено по профессии, и в-третьих, он наконец нашел себя. Есть люди честные, прямолинейные, как ан-Суа. Есть те, кто еще не решил, каким станет, как, например, простодушный Ипика. А есть такие, которым прямые дороги заказаны. Виктор и раньше старался находить окольные пути, но только теперь окончательно понял, что иначе не может. Хитрость — в его крови, без нее он просто не способен существовать. Что теперь, убить себя, что ли? Зачем хоронить такой талант? Талантов хоронить боги не велят.
Когда глашатай объявил имя ан-Орреанта, Антипов гордо вышел на арену. Желтый ихор еще бурлил в его жилах, отравляя божественной магией. Завтра действие волшебной смеси закончится, но сегодня… О сегодня Виктор сквитается с Женаром.
— Готовы? К бою! — произнес тот же самый судья, не иначе подкупленный графским
Женар злобно смотрел на своего противника сквозь прорезь начищенного до белизны шлема с коротким красным плюмажем. Виктор дружески кивнул ан-Котеа и тут же перешел в атаку. Копье просвистело рядом с ногой графского сынка чуть ниже колена, там, где заканчивался кольчужно-бригантинный доспех. Нога Женара слегка согнулась, но он устоял, даже сдержался и не издал ни звука. Антипов тут же отступил.
Трибуны взорвались криками, а судья недоуменно посмотрел на ан-Котеа.
— Удар? — шептали его губы.
Графский сынок едва заметно качнул головой.
— Удара не было! Продолжаем! — объявил судья.
По трибунам пронесся гневный ропот. Зрители не собирались второй раз подряд допускать явную несправедливость. Ропот нарастал, переходя в свист и крики, распорядитель турнира, стоящий рядом с креслами графини и жрецов, подался вперед и даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Виктор остановил его. Наш герой отошел на несколько шагов подальше от Женара и произнес, обращаясь к толпе:
— Все в порядке, я промазал. Копье прошло рядом с ногой.
Графский сынок, явственно удивился, Виктор заметил, как исчезают под шлемом его брови, устремившиеся вверх.
— К бою! — повторил судья.
Антипов вновь дружески кивнул противнику. Теперь Виктор не собирался ввязываться в обмен ударами. Он понял, что нужно сделать, чтобы его не заподозрили в жульничестве: бить просто, но быстро.
Женар храбро бросился вперед, и… тут же копье Антипова пронеслось рядом с тем же местом пониже колена. Сын графа покачнулся, но устоял. Трибуны разом вздохнули.
— Удара не было, — успокоительно сказал Виктор судье, пытаясь вытравить из голоса издевательские нотки. — Можно продолжать.
По трибунам пронесся ропот, но некоторые дворяне вдруг заулыбались, поняв, что происходит. Точнее, они думали, что понимают. Иногда бывает так, что один боец долгое время тренирует определенный удар, доводя его до совершенства. А другой — наоборот, к защите от этого, часто необычного, удара не готов. Фактически это его изъян. Зрители сочли, что Ролт каким-то образом в предыдущих схватках увидел изъян Женара и решил использовать свой тщательно отработанный удар. Счастливое стечение обстоятельств!
Ан-Котеа же единственный твердо знал, что здесь не в изъяне дело, а в поразительной скорости противника, невесть откуда взявшейся.
Однако стоит отдать должное графскому сынку: он вновь пошел в атаку, выставив вперед здоровую ногу. Виктор опять дружески кивнул ему, отпрыгнул в сторону, и… копье опять просвистело рядом с тем же самым местом. Женар вздрогнул.
— Все в порядке! — воскликнул Антипов, кланяясь противнику. — Я вновь промазал!
На этот раз в голосе Виктора была явная издевка.
Уж как Женар хотел вырвать победу у ненавидимого соперника, но здравомыслие и, вероятно, боль взяли верх. Графский сын лишь взмахнул рукой, развернулся и захромал прочь, опираясь на копье, чтобы разгрузить разбитую ногу.
«А он вовсе не глуп, — подумал Виктор даже с легким уважением, — понял, что не победит, и решил сберечь себя для завтрашнего дня. Наверняка побрел к лекарю или магу».
— Господин ан-Котеа отказался продолжать, — растерянно забормотал судья. Но кто уже слушал судью?