Герои умирают
Шрифт:
– Да нет же, – нетерпеливо ответил Кейн. – Настоящая приманка – не она, а ты.
– А… – Глаза Ма'элКота снова затуманились. – Кажется, я начинаю понимать…
– Она его не интересует. Да, конечно, он убьет ее, если ты дашь ему такую возможность. Но в идеале он хочет убить тебя.
– А у него будет шанс, Кейн? Этот Паслава, он сравним по силе с Пэллес Рил?
– Может быть, но этой ночью я им займусь. Слушай, у меня появилась замечательная идея, – добавил он так, словно эта мысль только что пришла ему в голову. Кейн знал, что Ма'элКот сам вскоре додумается до нее, и хотел только набрать
– Кайрендал, – подсказал Ма'элКот. – Да… да, думаю, что могу.
– Тогда тебе совсем незачем появляться на людях лично. Прямо здесь ты можешь создать свою иллюзию и заставить ее двигаться, говорить и дышать, как настоящего человека. Ты будешь в полной безопасности. Ты можешь провести всю операцию с помощью этой иллюзии. Это ведь не слишком сложно для тебя?
Кейн наблюдал за раздумьями Ма'элКота, пока тот рассматривал замысел со всех сторон и высчитывал все его последствия.
– Нет, – медленно сказал император. – Пэллес действительно должна быть на Стадионе; правдоподобность моих иллюзий имеет предел. Необходимо будет воссоздать игру света и тени, шевеление моих волос под ветерком, даже мой голос. То, что я услышу с помощью мысли, может полностью противоречить услышанному ушами. Нам нельзя допустить промашки, ибо тогда наши враги заподозрят неладное.
– Да, действительно, – сказал Кейн с показным отчаянием. – Но ты же не можешь отправить ее туда. Это слишком опасно. Прошу тебя, не делай этого. – «Только не бросай меня в терновый куст». – Я помогу тебе, Ма'элКот. Я сделаю все за тебя. Но если Пэллес окажется в опасности, сделка не состоится.
Ма'элКот придвинулся вплотную к Кейну и заглянул ему в глаза.
– Наконец-то все стало ясно. За этим стоит женщина. Кейн не отвечал. Его сердце билось так сильно, что он едва мог произнести хотя бы слово.
– За последний час я дважды хотел убить тебя, – пробормотал Ма'элКот. – Король Канта был одним из твоих близких друзей. Он сделал тебя Почетным бароном, защищал, делился с тобой хлебом, вином и планами. А ты продал его мне – ради женщины. Ради Пэллес Рил.
– Она у тебя. Я хочу забрать ее себе, – хрипло ответил Кейн. – Когда все кончится, она будет не нужна тебе. Отдай ее мне.
– Зачем? Ты же сказал, что вы больше не любовники.
– Это она захотела, чтобы мы разошлись. – Кейн выпрямился и честно посмотрел в глаза императору. – Я люблю ее, Ма'элКот. Я ее всегда любил. Если она будет жива, то, возможно, изменит свое решение.
Он сказал это со всей возможной искренностью, надеясь, что за правдой Ма'элКот не увидит явной лжи.
– Даже после того, что ты предал короля Канта?
– Да. Даже после этого. Он ведь предал ее еще раньше. – Кейн сделал шаг назад и снова сказал чистую правду. – Она никогда не хотела быть против тебя, Ма'элКот. Она никогда не противопоставляла себя власти. Она никогда никому не причиняла вреда до тех пор, пока Коты не стали мешать ей. Она всего лишь хотела спасти невинных людей.
– Не слишком невинных… –
– Дерьмо это все, – прервал его Кейн. – Она же не политик! Какими бы причинами ты ни руководствовался, эти люди не актиры. Ты знаешь это – и она тоже знает. Она… э-э… – Кейн закашлялся, горло сжалось. – Она героиня, Ма'элКот. Настоящая героиня, не то что я – или ты. Она не смогла терпеть смертей невинных людей и только поэтому взялась за дело.
– М-м… – пробормотал Ма'элКот. – Если она такая уж героиня, с чего бы ей иметь в любовниках такого человека, как ты.
Кейн покачал головой и отвернулся.
– Не знаю. Может, она хотела и меня спасти…
Он вдруг понял, что Ма'элКот увел его от первоначальной нити разговора, и заставил себя вспомнить, о чем шла речь.
– Дело в том, что король Канта задумал ударить по тебе с ее помощью, используя твою охоту на актиров. Он увидел шанс низвергнуть тебя. А она ни за что не стала бы руководствоваться такой целью. Не для того она всегда исполняла в этой игре главную роль. Они поссорились, и она пригрозила, что выдаст короля. Поэтому он сдал ее. Он не стал выдавать ее через Тоа-Сителла – это разоблачило бы его самого – и сделал это через Ламорака.
Ма'элКот поднял брови.
– Неужели? Так Ламорак тоже связан с королем? Интересно…
– А как ты думаешь, почему он сообщил о барже после того, как ты едва не замучил его до смерти?
Это был риск, но небольшой; Кейн почти не сомневался, что именно Ламорак навел Котов на Рыцарский мост.
– Да… – протяжно сказал Ма'элКот. – Да, понимаю. Теперь я многое понял…
– Ты серьезно помешал королю, когда взял Пэллес живой. Он не планировал такого исхода. Убить ее сам он не мог – его не поняли бы подданные. У них все еще есть некое подобие чести. Нет, он хотел, чтобы за него это сделал Берн, однако Берн лопухнулся. Пэллес жива. Поэтому ему пришлось предпринять серьезные действия. Поэтому начался мятеж и пошли слухи, что ты актир. Ему нужно посильнее ударить тебя, прежде чем ты расколешь Пэллес, чтобы к тому моменту, как ты сможешь нанести ответный удар, было слишком поздно. Понимаешь теперь?
– Понимаю… – пробормотал Ма'элКот. – А как только иллюзия императора убьет Пэллес на Стадионе, оставшиеся в живых ее враги поверят в ее смерть и в то, что она больше ничего не расскажет.
– Вот именно, – подтвердил Кейн. – И после этого мы можем жить долго и счастливо.
– Но если король Канта – ее враг, зачем ей защищать его? Почему она сопротивляется мне?
– Она героиня, – просто сказал Кейн, чувствуя сухость во рту. – Она не способна на меньшее. Поэтому я и люблю ее. Если тебе нужна моя помощь, держи ее во дворце, в безопасности.
– Я объяснял тебе, что это слишком сложно…
Кейн прервал его решительным взмахом руки, больше напоминающим удар.
– Не морочь мне голову, – бросил он. – Ты хочешь быть богом, но говоришь, что не можешь сотворить простенькую иллюзию ради спасения Империи.
Император окинул его мрачным взглядом.
– Ты сомневаешься в моей власти?
– По-моему, это ты сомневаешься, – парировал Кейн. В глазах у императора появилось задумчивое выражение – он явно представил себе залитую солнцем арену на Южном берегу.