Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Я, конечно, нынче выгляжу оригинально, но, черт побери, Рыбачка вообще красавчик! Его свернутый набок нос пришлось трижды смазывать тональным кремом и пудрить, чтобы заретушировать яркофиолетовый колор, вызванный многолетней непрерывной попойкой, которую он пафосно называл «моя жизнь». Надеясь отвлечь внимание от его волчьего взгляда и пивного живота, я нарядил Рыбачку в леопардовую шубу, позаимствованную из гардероба Милены, моей бывшей супруги. Получилось ну просто гламурное кисо, хоть сейчас на гейпарад. В самый раз для столицы, отличный закос под богему. «Только попробуй еще раз назвать меня педагогом!..» –
И вот тут возникает законный вопрос – зачем мы здесь?
И еще один – на кой так вычурно надругались над своей внешностью?
А ответ простой: скучно было, мы гуляли поблизости, вот и решили зайти на минутку, чтобы убить Президента. Государственный переворот – это же весело. То есть переворачивать мы никого не хотим. Просто надо избавить страну от одной сволочи с тремя подбородками, пока эта сволочь не натворила дел.
– Есть ли в стране обогащенный уран, используемый в ракетах подобного типа? – Рыжий из «3+2» не только одержал окончательную победу над «Вечерним Киевом», но и сумел переорать коллег.
Пока все внимание сконцентрировалось на нем, я, раздвигая народ ударами по почкам и лодыжкам, подобно ледоколу в торосах, медленно, но уверенно продвигался вперед, с каждым покалеченным приближаясь к трибуне. В кильватере у меня пристроился халявщик Рыбачка, и пальцем не пошевеливший, дабы расчистить нам путь к цели. Он, как и я, косил под журналиста и потому обзавелся биометрическим удостоверением – не отличить от настоящего – и беджиком, согласно которому Гордей представлял канал «Галичина», и звали его Павло Шандрук.
– Вопрос понял. – На безжизненном лице Президента шевелились только губы. – Отвечаю. Да, урана более чем достаточно. Враги не все вывезли из страны в девяносто шестом [11]. Коечто патриоты припрятали, когда в обмен на независимость и признание мировым сообществом мы разоружились. Это было большой ошибкой тогдашнего руководства, а то и диверсией. Уже ведется следствие, виновные понесут наказание…
Раз уж я да Рыбачка явились сюда, чтобы разобраться с гарантом, то логично предположить, что мы както пронесли в зал оружие. Но как? Ведь у входа всех обыскивали, а не только заставляли пройти через рамку металлоискателя. Я выдернул из пачки бамбуковую зубочистку и сжал зубами. Можно было, конечно, прихватить пластиковый «глок», на который не среагировал бы металлоискатель, но зачем рисковать, если в зале и так куча стволов? Тут прямотаки оружейный магазин или филиал армейского склада. Выбирай, что нравится, и одолжи на время у хозяина.
Непонятно выражаюсь?
Намекну: господа палачи, коих на прессконференцию нагнали столько, что ко всем журналюгам приставить хватит, одним стволом не ограничиваются, частенько в пару к огнестрелу выбирая экзотику вроде нательного крестакастета, австралийского боевого бумеранга или дротиков, отравленных кураре.
От экзотики я не в восторге, мне ее во время службы в армии хватило. Так что присмотрел я себе «микроузи». «Узи» – это то, что надо, если хочешь быстро ликвидировать жертву, максимально нашпиговав ее пулями. Оставалась самая малость – изъять пистолетпулемет у палача. Тот стоял, развернувшись ко мне гладко выбритым затылком.
Амнистия и закрытие
Нужный мне палач спиной загораживал проход в пустой сектор перед трибуной. Приблизившись к нему вплотную, указательным и большим пальцами я аккуратно приподнял и поддернул ремень. Негоже, чтобы ПП [13]израильского производства обременял своим весом натруженное плечо законника. Доля секунды на все. Еще чуток – и я не тварь дрожащая, но ствол имею.
Рано обрадовался.
Прихлопнув ладонью ремень к плечу, – я едва успел отдернуть пальцы – палач обернулся.
Мы замерли, глядя друг на друга. От удивления окаменели просто. Надо же, какая встреча!
Папа с мамой назвали этого палача Зауром. И череп он вовсе не брил – волосы попросту не росли. Слабое зрение законник компенсировал очками с толстенными линзами, что ничуть не мешало ему быть лучшим стрелком из тех, кого я знал. Он кудато подевал свой неизменный плащ, поэтому я и не вычислил его среди коллег. Ято думал, что высокий, худой и к тому же лысый очкарик в своем плаще спит, гадит и принимает душ, не вынимая рук из безразмерных карманов.
Это ж надо такому случиться – из всех палачей, призванных охранять Президента, – а их тут сотня, не меньше! – я решил отжать ствол именно у Заура. Шутка злодейкисудьбы!
Чтобы узаконить меня, он специально прилетел в Вавилон, где я осел, покинув Чернобыль навсегда. И до него многие пытались разлучить мое тело с душой, но только лысый очкарик сумел подобраться к Максу Краю так близко, что едва не отправил на тот свет. Заур почемуто решил, что я повинен в гибели его родных. К счастью, он быстро понял, что моя травленная радиацией тушка не при делах.
Плохая примета, если серьезная заварушка начинается с облома.
– Ты чего здесь?.. – повернув голову обратно, чтобы не привлекать внимания, Заур покосился на меня. Лысина и дужки очков блеснули.
Хорошо, что не назвал меня по имени. Если к слову «Макс» прибавить «Край», в сумме получится выделение слюны у палачей. Они тут же примут охотничью стойку.
– Дружище, я думал, ты помчишься с Ронином разбираться, – уклончиво ответил я, сделав вид, что покашливаю в ладонь. – Или за сестрой будешь присматривать дни и ночи напролет.
Перед тем как мы расстались, Заур поклялся узаконить Ронина, главу преступного клана «Азия». Тот имел неосторожность шантажировать палача, обещая навредить его сестренке, вот уже много лет как прописавшейся в больнице. Да и сам Заур не оченьто здоров: вместо одной руки и ноги у него протезы. Причем искусственной руки он лишился совсем недавно [14].