Герои. Другая реальность (сборник)

Точинов Виктор Павлович

– Не очень-то вы любезны. Что ж, я могу и уйти. – Дередере подняла с земли старый плащ.

– Сядь, курица рыжая! – прикрикнула на неё горбунья, – и слушай, что тебе умные люди скажут, скороспелка!

Костёр пыхнул, взвившись в туманное небо оранжевыми языками.

Неофитка, слегка ошарашенная приёмом, присела на бревно.

Гекстильда смерила её презрительным взглядом и немножко отодвинулась.

– А где остальные? – робко проговорила девушка, – я думала...

– Ты всё перепутала, милочка, – отозвалась Гекстильда, –

большой шабаш назначен на завтра. А сегодня – карточная игра для желающих, по о-очень высоким ставкам.

– Ааа. Ну, извините, я, пожалуй, пойду...

– Сидеть! – рявкнула Эшина, – раз уж ты навязалась на нашу голову, придётся тебе с нами сыграть. Всё равно третий нужен, вдвоём неинтересно. А ночные демоны – малоприятная компания, – воняют гнилой соломой и постоянно мухлюют.

– А я... Я не умею... Я вообще не знаю, что такое – ка-карты, – растерялась Дередере.

– Я же говорила, – деревенщина необразованная, – покачала высоким чепцом Гекстильда, – придётся нам её просвещать. Карты, дорогуша, – это новая индийская игра. Ты, верно, хочешь спросить, что такое Индия?

– И не индийская это игра, если уж быть точными, а китайская, – проворчала горбунья, – тут вы неточны, матушка.

– Ой, – Гекстильда усталым жестом поправила воротник нарядного платья, – давайте не будем возобновлять этот бесплодный спор. Будем считать, что есть карты китайские, а есть – индийские.

– Но кто-то же был первым, – упрямилась Эшина.

– Итак, карты – новая индийская игра, – Гекстильда повернулась к Дередере. – Индия, милая...

– Я знаю! – обрадовано перебила её ведьмочка, – Индия – это такая антиподская страна, где люди ходят на головах, а на ногах у них когти, чтобы удобней было цепляться за облака. Ещё там водится огромный страшный зверь ядозуб...

– О боги! – воскликнула Гекстильда, – Индия, дитя, совсем не то! Впрочем, сейчас не до нее.

– Наступило время большой игры! – воскликнула матушка Эшина и ударила в бубен, – сегодня играем в старого лиса. Для зелёных объясняю правила. Она достала из кармана клетчатого передника потрёпанную колоду. Вот это – туз, главная карта. Туза никто не бьёт, он вроде Властелина. Тузов бывает четыре, смотри и запоминай... —разноцветные арканы мелькали перед глазами ошеломлённой Дередере.

– Я, кажется, запуталась, – пробормотала она.

– Ничего, по ходу разберёшься, – старая ведьма уверенным движением перетасовала колоду, и мелькнули белоснежные бивни изображённых на рубашках боевых слонов. – Главное, чтобы ты усвоила: проигравший выполняет любое желание победителя. Дело чести.

Дередере вдруг стало не по себе, и показалось, что недобрые огоньки мелькнули в янтарных глазах горбуньи. Но отступать было некуда. Пришлось играть.

Тихо потрескивал огонь и ещё тише – звенел вереск. Небо на востоке начинало светлеть.

– Быстрее! Чего думаешь?! – прикрикнула матушка Эшина. – Говори, вскрываешься или пас?

– Вскрываешься

или пас? – эхом повторила Гекстильда.

Дередере мотнула медными патлами, и бросила на барабан, заменяющий карточный стол, каре – четыре рыцаря.

– Проиграла, проиграла!!! – завизжали в один голос ведьмы, подкидывая в воздух карты. Матушка Эшина даже свистнула по-разбойничьи в два пальца, от чего проснулся задремавший было часовой, и проквакал с натугой:

– Дамы, у вас всё в порядке?

– Придётся, милочка, платить по счетам, – облизнула губы Гекстильда, – ну, взять с тебя особо нечего, так что, я думаю, обойдёмся сотворением какого-нибудь сложного заклятия, на общую пользу.

– Я умею насылать бури, а ещё, ещё – изучила целых две главы про изготовление философского камня. Ну и яды, разумеется... – услужливо подскочила рыжая ведьмочка.

– Этим ты нас не удивишь, – отмахнулась горбунья. – Кстати, учти на будущее: сотворять тайфуны и ураганы в своей округе, – опасно. Во-первых, сама можешь от них пострадать; во-вторых, рано или поздно наведаются к тебе толстопятые селяне с топорами и вилами. Ты уверена, что тебе это нужно? Мы говорим о серьёзном заклятье, о безупречном колдовстве, о таком – чтоб на тысячу лет, и никто не подкопался, и следов твоих не нашёл. Без изъяна. Сделай нам, голуба, долгую нить, ну скажем...

– Сшей кровавую мантию, – негромко произнесла Гекстильда.

Обе ведьмы повернулись к ней, поражённые. И что-то изменилось в округе. Ветер, игравший до того на пустоши, умолк. В наступившей тишине раздался волчий вой.

– Слова произнесены и скреплены, – удовлетворённо кивнула Гекстильда, – сшей кровавую мантию. Срок – человеческая жизнь, ну, скажем... двадцать три года.

– С ума вы сошли, что ли, уважаемая матушка?! – вскричала вдруг её товарка, – какая ж это жизнь – двадцать три года?!

– А я вот считаю, что двадцать три – самый срок их жизни. Потом уж всё на спад идёт, – пожала плечами Гекстильда.

– Прибавьте ещё хотя бы столько же, почтенная матушка – просительно протянула Дередере.

– Рада бы, голубушка, да не могу, обмолвилась уже. Слово сказано.

– Ну ты и... – начала было матушка Эшина, но осеклась под пристальным взглядом Гекстильды

– Уложения об оскорблениях чести никто не отменял, – прошипела та, сузив чёрные глаза, – желаете поединок?

– Слово не произнесено и не скреплено, – буркнула, глядя в сторону, горбунья.

– В таком случае, – кровавая мантия, за двадцать три года. Объект классический – первый смертный, которого занесет на эту пустошь. Пусть останется в веках редкостным мерзавцем, будь он хоть образцом благородства, – улыбнулась Гекстильда. – теперь нам остаётся лишь немного подождать.

Бледное солнце торжественно выползло из-за соседних холмов.

Ведьмы притаились в колючем кустарнике и ждали. Дередере отодрала с куста большой шип и нервно чистила им ногти.