Героиновая пропасть
Шрифт:
Те повернулись и ушли.
— Вы — один? — спросил бородатый.
— Да.
— Заходыты! — Металлическая дверь открылась и, пропустив Грязнова, захлопнулась.
Перед ним стоял высокий, с бритой продолговатой головой явный чеченец. Грязнов показал свое удостоверение, чеченец посмотрел и кивнул. Вопросительно посмотрел. В стороне с усмешками наблюдали за ними трое здоровых парней в спортивных куртках «Адидас». Они молчали.
— У меня имеются сведения, что в этом доме скрывается в настоящее время преступник-рецидивист Назаров по кличке Боров.
— Нэ знаю такого. Но если у вас есть желание сделать обыск, вам следует, наверно, позвонить хозяину — Джамалу Джафаровичу Багирову, который находится у себя на работе,
— Я знаю, кто из братьев чем занимается и где работает. Но вы утверждаете, что в этом доме в настоящий момент нет такого человека? Я имею в виду Назарова.
— Что вам дает мое утверждение? — с иронией спросил бородатый.
— Практически ничего. Но в случае задержания здесь преступника, объявленного в федеральный розыск, вы пойдете по делу в качестве соучастника. Вот это я могу обещать.
— Сначала надо задержать, да? — уже наглея, спросил чеченец.
— Верно. Я сейчас еду в Москву и полагаю, что санкцию на обыск в этом доме получу. Между прочим, молодой человек, — назидательно сказал Грязнов, — родственные отношения не являются препятствием для уголовного преследования. Запомните это хорошо. И объясните тем, кто не хочет этого понимать.
С этими словами Грязнов покинул такой негостеприимный двор.
Ахмат облегченно вздохнул, когда лязгнула железом калитка, и рукавом смахнул с темени пот. Пронесло?
Вообще-то говоря, он не знал, что делал бы, если этот генерал кликнул свой ОМОН и устроил бы здесь шмон по всем правилам ихней науки…
О том, чтобы закрыться и отстреливаться, даже речи быть не могло. Куда там против этих! Перещелкали бы, как цыплят. Но это хорошо, что генерал не стал обострять. А пока съездит туда, пока воротится сюда, время и пройдет. Вот пусть Джамал Джафарович сам с ним и разбирается. И на брата кивает.
Борова, нет слов, конечно, надо было выручить. Знал ведь Ахмет как хозяин относится к этому воровскому авторитету. Был в курсе и тех дел, что поручались Борову с его отморозками. Но так хорошо рассуждать, пока над твоей головой не шибко каплет. А когда уже и не дождь, а ливень, тут приходится немедленно избавляться от любой, грозящей уже перекинуться и на тебя, опасности.
Но хозяин решил так, пускай, Ахмат спорить не будет. Зато разговор с генералом неприятному гостю передаст немедленно. А тот уже должен сам решить, что делать.
Во время обыска, происходившего в доме Борова, Филя Агеев не стал терять собственную технику. Он поднялся на второй этаж, открыл окно и, выбравшись на подоконник, отлепил запущенную им стрелку.
И вот теперь, когда Вячеслав Иванович вел отвлекающий разговор с охранниками Багирова, Филя снова зарядил свой арбалет. Надо же быть в курсе того, что происходит в доме твоего врага! И пока во дворе, у калитки, шел разговор, Агеев аккуратно положил стрелу с направленным микрофончиком точно на переплет окна на втором этаже. Эти четыре больших окна были одинаковыми, и, вероятно, за ними был большой зал, который так любят устраивать у себя бандиты и «новые русские», что в общем-то почти одно и то же. Тут тебе и приемы, тут и разборки, и никому не тесно. Значит, и народ тусуется, народ — в смысле братва.
Вернувшись к замаскированной в сосняке машине, Филя посмотрел на Кротова и Дениса, прильнувших к наушникам.
— Здесь он, — сказал, улыбнувшись, Денис, — здесь, наш поросеночек! Никуда не делся. Но жареным запахло, и он намылился бежать дальше.
— Куда, сказал? — поинтересовался Филя.
— Если бы, — хмыкнул Кротов, снимая наушники. — Ладно, пусть запись идет, вы, Денис Андреевич, оставайтесь на контроле, а мы все-таки пойдем. И наших надо предупредить, чтобы теперь смотрели в оба.
— Я сейчас передам, — сказал Денис, берясь за рацию.
— Пошли, Филипп, не будем время терять, — заторопился Кротов.
— Так
— Ну взял бы да послушал запись!
— Была охота! Вкратце, Алексей Петрович?
— Ну, едва отъехал Вячеслав Иванович, этот Ахмат примчался в дом. Борова позвал, пересказал разговор с генералом и заявляет: ты, мол, делай что хочешь, но если генерал вернется с постановлением и тебя тут найдет, сгорим все. Ну, наш забеспокоился. Говорит: туда-сюда, время, мол, требуется. Ахмат же настаивал, чтобы тот срочно позвонил Джамалу, хозяину. Телефон-то, к сожалению, не на прослушке, поэтому мы услышали только Борова. Крякал, вякал что-то, словом, выдал ему, видать, Джамал по первое число. Потом Ахмат телефон слушал и наконец сказал, что хозяин велел ему обеспечить безопасный выход. Этот, наш, спросил: какой? А тот ответил: есть такой. Удобный, говорит, немного под землей пойдешь. А там и шоссе рядом. Машина ждать будет. А с тобой, добавил, Якша пойдет. Кличка, наверное, такая. Ну, словом, под забором у них нам теперь торчать нет резона, будем контролировать шоссе, Голованов с Демидовым уже отбыли на джипе. Щербак на всякий случай у вторых ворот остался. А мы тоже двигаем к шоссе. Интересно, что за машинка там будет ожидать Борова?
— Ну так что, значит, опять в дурачков поиграем? — заулыбался Филя.
— Обязательно, — улыбнулся ему Кротов и открыл багажник «oпeля», доставая оттуда свою корзинку с расплывшимися грибами, шляпу и клюку. — Пойдем. Вид у нас с тобой самый подходящий — старый да малый.
— Ага, ну никакой внешней опасности! — довольно засмеялся Филя.
Для водителя замызганной «Оки», приткнувшейся у обочины в сотне метров от выезда с узкой асфальтовой дороги на шоссе, эти двое действительно не представляли как опасности, так и интереса. Небось алкаши из ближней деревни — не по грибы, так за пустыми бутылками. Тем более что и не пошли они к его машине — довези, мол, или дай закурить, то да се, — а снова свернули в лес. Кротов немедленно передал по рации:
— Есть объект. Но уж больно… «Ока», одним словом.
— А что, — отозвался Денис, — очень даже неплохой способ маскировки! Это чтобы сам Боров — и в… эту блоху? Чудно! Специально, что ли, для подобных целей держат?
— И тем не менее, Денис Андреевич. Продолжаем наблюдение…
Следующая связь состоялась минут пятнадцать спустя. Устроившись в засаде неподалеку от мирно приткнувшейся к обочине «Оки», Кротов с Агеевым продолжали тщательно наблюдать за дорогой. Неожиданно за своей спиной, и было это в небольшом овражке, заросшем густым орешником, который они успели осмотреть, но не заметили ничего интересного, послышался легкий треск кустарника, будто кто-то не очень осторожно пробирался сквозь заросли. Наблюдатели шустро шмыгнули в разные стороны. И сделали это, безусловно, правильно, потому что как раз на то место, где они сидели затаившись, вылезли из овражка двое. Первым шел здоровенный качок при всех обязательных атрибутах братана: бритая башка, жующая челюсть, тяжелая голда на шее. Несмотря на свои внушительные габариты, двигался он плавно, с кошачьей мягкостью. Видать, из борцов. Зато второй, немного уступавший ему в размерах, шел тяжело, а точнее, пер почти напролом, как корова, заблудившаяся в лесу. Трещали ветки, хрустели сучья под ногами. И в руке у него был чемоданчик — большой такой кейс.
«Ну почему, как корова? — задал сам себе вопрос Филя. — Именно кабан, то есть боров и есть…»
Передний, останавливаясь, оглядывался на Борова — это был, конечно, он, и никто другой, узнал выходящего из серебристого «мерседеса» Кротов, да и фотографию из последнего дела Назарова привез Грязнов из Москвы, словом, сомнений уже не было, — так вот, качок, исполнявший роль охранника при Борове, неприязненно оглядывался на своего спутника и сердито выговаривал — так что было достаточно хорошо слышно в притихшем осеннем лесу: