Герой анархист против всех. Том 1

Хмурый писака

— Я на кухню! — оповестил «надзирателей» орк и загремел кухонной утварью пытаясь найти в этом бардаке хоть что-то себе полезное.

Глава 24

Чем дальше я удалялся от странного гоблина, тем лучше осознавал что сейчас произошло.

Я не испытывал никакой необходимости отчитываться перед богами в местах культа, а потому даже и не думал туда шастать и пытаться установить контакт с высшими силами. Не отрицал, что боги имели какой-то замысел, но не рассчитывал что меня будут ловить на еду… Это что

получается? Не лавка с рамэном, а храм на колёсиках?! Не, бред.

Помню, что Илитариал любит послушать истории, перед тем как проводить на тот свет. Собственно тут все боги — боги смерти (мой друг любитель азиатских мультиков, сказал бы «шинигами»), и их основная задача приглашать своих последователей на смерть. После чего выступить проводником на тот свет.

Взять того же бога Хрома, его грядка — это убийцы и те кто с ними связаны, особенно включая жертв этих самых убийств. Не знаю что за такие фетиши, но бог, с именем на устах которого совершаются самые жесточайшие убийства взял на себя именно эту сторону окончания человеческой жизни.

Или вот Парнак. Его называются богом-ремесленником, хотя он тоже приглашает людей на смерть. Ему возносят молитвы, просят покровительства и всячески восхваляют живые несмотря на то, что это жнец душ.

Интересно обстоит с богиней сделок — Фунилицией. Она тоже шинигами, она тоже провожает на тот свет, но видимо чтобы не забыть, она рубит пальцы лжецам, что клялись её именем. Такая себе зарубка на память. И чем меньше у тебя осталось пальцев на руках, тем больше этот человек врал перед её именем. Интересно, на сколько хорошим должен быть оратор с последним пальцем на руке?! Хотя слышал, что дальше обоих мизинцев не доходило на третий раз Фунилиция приходит без приглашения.

А кто моя покровительница? Блин, нужно было спросить…

Размышляя о теологии, я дошел до своей гостиницы, в которой когда-то оставил своих друзей. Прошел внутрь, время позднее, а потому не стал ни к кому стучаться — люди взрослые, чай присмотр за ними не нужен. Дошел до своей двери, открыл её. Прошёлся внутрь, аналогом земной зажигалки поджёг свечу. Стал раздеваться и готовиться ко сну, скинул рубаху через голову. Стоя с голым торсом заметил лист бумаги на полу.

Отбросил рубашку на кровать, сел на корточки, поднял листок. Раскрыл. Это записка, но темно, слов не разобрать.

Поднялся, подошёл к свече и стал вчитываться в строчки, оставленные мне Мариной. Она писала, что пошли покупать дом. Так же писала, как добраться. Лисичка умудрилась составить целую карту, по которой у меня, скорее всего, не было никаких шансов заблудиться. А еще она написала, что меня выпрут из гостиницы к утру, ибо она забрала часть денег, что мы оставили за проживание, а потому нам там больше не рады.

Печально выдохнув, жалостливо посмотрел на мягкую кроватку и стал собираться, несмотря на то, что очень сильно хотелось спать.

***

Располагаясь в кресле старого дома, Спидвагнер вспоминал своё прошлое. Его покрытое морщинами лицо и всё еще мощное тело бойца очень контрастировали друг с другом. Местами седые волосы, серые глаза. В ночном

сумраке они отражали свет уличных фонарей, что пробивался в окна. По правую руку от него стоял боевой молот с длинной рукоятью. Любимая кувалда всегда была под рукой и всюду сопровождала хозяина, он никогда не оставлял её одну.

Еще не старик вспоминал один день из своей прошлой жизни. Той самой жизни, что у него было еще до нового князя, до смерти матери, до встречи с нотариусом и получением наследства.

Ему тогда двадцать пять лет, и он сидит на деревянной набережной небольшого озера посреди плотных зарослей березы, плещет оголенные стопы в теплой водичке. В правой руке у него кувшин вина, а в левой блокнот, в котором он зарисовывает свою мечту: большой дом, в котором обязательно будет цветочная оранжерея. Спиди очень любил растения. Тогда, выпивая и зарисовывая в блокнотик, он любовался природой вокруг и восхищался, как жители городка смогли сохранить такой прекрасный кусочек природы прямо посреди крупного города.

Городской парк, в котором прятался молодой мужчина, когда его доставали вопросами «когда же он изволит жениться, и порадовать свою маму внуками», оставался в черте города ещё с момента основания поселения.

Яркое солнце светит на ровную глядь воды, лучи отражаются и подсвечивают окружающую зелень снизу, придавая сочность и яркость зеленым листьям. Мягкий ветерок колышет листву, побуждая лучи на воде мерцать и искриться. Где-то в отдалении журчит ручей истоком которому служит это озеро. Несмотря на то, что вокруг середина дня и солнце в зените шумы городской суеты не пробиваются через плотные древесные насаждения. Место тишины и покоя.

Поток воспоминаний прервал скрип двери, Спидвагнер сфокусировал свой взгляд на вошедшего парня.

Молодой человек в дорожном плаще с вещевым мешком в левой руке и с огромным тесаком, закинутым на плечо правой руки. Встречали «посетителя» четыре бойца из купцов. Три мечника обнажили клинки и направили острие орудия на человека. Третий же боевик был вооружён арбалетом, который незадолго до этого взвёл. Арбалетчик целил прямо в грудь «гостю».

— Эм… кто такие? — спросил «гость» отпуская вещмешок, который с грохотом падает на пыльный пол и поднимает небольшое облако пыли у ног говорившего.

Дальше всё пошло слишком стремительно, чтобы Спидвагнер позволил себе расслабленно «владеть» положением.

***

Когда я наконец-то нашел дом, который купили Марина с Юраем, я уже на столько сильно испортил себе настроение, что мечтал только об одном, скорее до кровати дойти и завалиться спать. Проклятый старый дом находился чуть ли не в другой половине города, поближе к порту, но, это всё еще считалось «центром».

Сверившись со схемой я убедился, что маршрут был выстроен более или менее верно. Вход находился с угла дома, и когда входишь, попадаешь в маленький тамбур. Толкнул внутреннюю дверь и внезапно обнаружил себя окружённым недружественными элементами. Я стою в углу большого зала, а меня обступили противники и тычут в мою сторону всяким колюще-режущим инструментом.