Герой Марса
Шрифт:
– Извините, - ответил Роджер, - но он полагал, что этот полет поможет остановить войну. Если я могу что-то сделать…
– Может быть, - сказал президент, вынуждая себя успокоиться.
– Может быть, вы сумеете объяснить некоторые вещи, которые, как я надеялся, объяснил бы он. Например, откуда взялись такие холода в разгар лета и почему луна зеленая?
– Луны отсюда не видно, - ответил Роджер, - и у нас не холодно. Здесь сильная буря, ветер, дождь, молнии, но не холодно.
–
– Морозы захватили Вашингтон и Балтимор, а на юге добрались до самого Ричмонда. Потомак покрылся льдом, и, хотя теплостанции работают с предельной нагрузкой, тепло сохранить невозможно. Тысячи людей застигнуты врасплох и погибли от холода. Мой термометр здесь, в Белом доме, показывает десять градусов выше нуля по Фаренгейту*. [Около минус 12є по Цельсию.] А снаружи, говорят, ртутный столбик упал на шестьдесят градусов ниже нуля*. [Примерно минус 51є по Цельсию.]
– И вы говорите, что луна зеленого цвета?
– Зеленая, как трава. Сейчас вся округа залита жутким зеленым светом.
– Здесь должна быть какая-то связь, - пробормотал Роджер.
– Я имею в виду - между этим зеленым светом и сильными морозами в Вашингтоне. Эх, был бы здесь мистер Дастин!…
– Но его нет, - отрезал президент, - так что вы будьте добры выяснить, что сумеете, и доложите мне либо по видеофону, либо лично - как вам будет удобнее. Конец!
Лицо президента исчезло с экрана, а Роджер рухнул в кресло и закурил. Что же делать? Что он может сделать? В дверь постучали.
– Войдите, - равнодушно сказал Роджер. В кабинет вошел профессор Эдерсон.
– Сегодня бесполезно терзать радиостанцию, - сказал он.
– Вдобавок к помехам, которые преследовали нас в последние дни, еще и эта гроза - связаться с Луной просто невозможно. Я попросил дежурную телефонистку известить все станции, что сегодня ночью мы не работаем.
– Вы слыхали о морозах на востоке?
– спросил Роджер.
– Да, поймал сообщение по маленькому приемнику еще до того, как спустился сюда. Чудовищно, правда?
– А о зеленой луне?
– Тоже. Полагаю, это новые проделки лунян. Они умны, находчивы, и, судя по всему, их наука обогнала нашу на много лет.
– Как по-вашему, что это такое?
– Не знаю. Можно было бы понаблюдать отсюда - тем более что эта часть страны не затронута бедствием, но эта неистовая гроза… Было бы самоубийством сейчас подниматься в воздух.
– Если б я считал, что я сумею что-то узнать, - сказал Роджер, - я поднялся бы, невзирая на опасность.
– Я говорил только о возможности, - ответил профессор.
– А возможность в том, что, если вам и удастся что-то выяснить, проку от этого будет немного, даже если вам и повезет настолько,
– Тем не менее, - сказал Роджер, - я полечу - именно из-за этой вероятности.
– Не будьте глупцом!
– встревожился профессор, но Роджер уже вызывал Бивенса.
– Приготовьте вертолет через пять минут, - приказал он.
– Я буду через пять минут.
Он торопливо одевался, покуда профессор продолжал отговаривать его от такого безрассудства.
– Не тратьте слов понапрасну, - наконец сказал Роджер.
– Я все равно полечу.
– Что же, отлично, - ответил профессор.
– Если вы непременно должны лететь, я лечу с вами. Может быть, вдвоем мы сумеем добыть больше ценной информации - если, конечно, уцелеем.
В лифте они поднялись на крышу здания и под сильным хлещущим дождем, который и не думал утихать, подошли к вертолету. Бивенс, сидевший в пилотском кресле, уже завел мотор.
Пассажиры забрались в кабину, и Роджер приказал взлетать. Вертолет поднялся в воздух.
Когда машина, раскачиваясь из стороны в сторону, словно лист на ветру, поднялась выше небоскребов Чикаго, Роджер извлек из-под сиденья два свертка и протянул один из них профессору.
– Парашюты, - пояснил он.
– У Бивенса точно такой же. Посмотрите, как я надену свой, и сделайте точно так же. Они могут нам понадобиться.
Ветер перенес их через озеро Мичиган, а потом вертолет угодил в самую гущу разбушевавшейся метели, и земля под ними совершенно исчезла, не было видно даже мощных посадочных огней чикагского аэропорта.
Пропеллеры ревели, Бивенс поднимал вертолет все выше и выше, пока наконец они не взлетели над верхним слоем бурлящих, посеребренных луной облаков.
– Здесь лунный свет вовсе не зеленый, - заметил профессор.
– Но поглядите… Глядите на юго-восток!
– закричал Роджер.
Эдерсон повиновался и увидел полосу зеленого свечения - широкая посередине, она сужалась конусом, и острие этого конуса тянулось вверх, прямо к полумесяцу Луны.
– Луна кажется зеленой из Вашингтона, - сказал профессор, - потому что ее жители смотрят на нее сквозь этот зеленый свет.
– Бивенс!
– крикнул Роджер.
– Остановись здесь!
Когда вертолет, летевший уже относительно ровно, завис в пустоте, поддерживаемый только вращением винта, Роджер направил на луну мощный бинокль. Он подправил резкость, посмотрел и передал бинокль профессору.
– Взгляните на Коперник, - посоветовал он.
– Такое впечатление, будто огромный зеленый прожектор светит прямо из центра кратера.
– Так оно и есть, - согласился Эдерсон после тщательного осмотра.
– Из самого центра.