Герой нашего времени.ru
Шрифт:
Сынишка Кисловых — симпатичный парнишка шести лет — Иванову понравился.
И Людмила произвела на Иванова должное впечатление. Он даже произнес тост: «За красивую женщину, прекрасную хозяйку и замечательную супругу!». Довольный Кислов поддержал тост.
Людмила пила только вино, а бокалы мужчин наполняла водкой. Иванову показалось, что делала она это слишком резво. Не успела закончиться одна бутылка водки, как на столе появилась другая.
Кислов-младший уже спал, когда Людмила предложила посмотреть фотографии и принесла большой толстый альбом. Оба Александра уже достаточно охмелели. Людмила
Рассматривая карточки, Иванов неожиданно почувствовал, как под альбомом рука Людмилы мягко легла на его колено. У него перехватило дыхание. Людмила, как ни в чём не бывало, продолжала говорить, показывая фотографии. А её рука стала медленно подниматься по его ноге, вверх. Иванов застыл в напряжении, чувствуя, как вместе с движением женской руки внутри него поднимается желание. Он боялся оторвать взгляд от альбома, чтобы не встретиться с глазами Сани Кислова. Иванов находился в мучительно-сладостном оцепенении. И даже когда пальцы Людмилы стали осторожно расстёгивать пуговицы на брюках, Иванов не противился. Он уже «поплыл» и смело поднял отяжелевший взгляд на товарища…
Кислов спал, откинув голову на спинку дивана. Иванов медленно перевёл взгляд на Людмилу и увидел очень близко томные глаза жаждущей ласки женщины. Она отложила в сторону уже ненужный альбом и стала медленно поднимать подол платья, оголяя стройные ноги в тёмных тонких колготках. Людмила не отрывала затуманенного взгляда от его глаз, и Иванов, как загипнотизированный, не мигая, смотрел на неё. Дыхание женщины стало частым и глубоким, глаза наполнились какой-то отрешенностью. Она приоткрыла рот, облизав кончиком языка яркие тонкие губы, полуопустила длинные ресницы, и из её полураскрытых губ вырвался глухой короткий хриплый стон: «Да-а!».
Ничего не соображая, Иванов откинулся на спинку дивана. Он желал Людмилу так, как, казалось, никогда не желал ещё ни одну женщину! Прямо здесь, прямо сейчас!
Закрыв глаза, Иванов почувствовал, как хозяйка быстро сползла с дивана на пол… До того, чтобы шагнуть за край, оставался всего только миг. И, вдруг, сквозь туман дьявольского наслаждения в мозг пробился трезвый внутренний голос: «Что ж ты делаешь, гад, ведь Саня — твой товарищ!». Мягко отстранив ничего не понимающую Людмилу, Иванов встал и, застёгивая брюки непослушными пальцами, вышел в коридор. Голова кружилась от выпитого спиртного, в виски стучала кровь, плоть желала своего…
Людмила выскочила следом и повисла у Иванова на шее.
— Не бойся, он не проснётся, — горячо прошептала она, целуя Иванова в щёки и губы. Он, поддавшись новой волне наваждения, целовал её, ощупывая руками небольшую, но крепкую грудь, упругие ягодицы, стройные ноги и ощущая горячее тепло между ними…
— Давай, милый, сделай это прямо здесь!.. — как в бреду шептала Людмила, снова расстёгивая брюки. Иванов безумно желал этого. Но если бы только
Кое-как освободившись от цепких объятий слишком гостеприимной хозяйки и сорвав с вешалки куртку, Иванов с трудом открыл замок и выскочил на лестничную площадку. Там он остановился, растерянно глядя в открытую дверь квартиры — на вешалке осталась его фуражка.
Помятая Кислова вышла на порог и протянула фуражку. В глазах женщины Иванов прочитал немой вопрос.
— Извини, я так не могу. Пойми, Саня — мой товарищ, — задыхаясь и чувствуя сухость в горле, прохрипел Иванов, глядя в глаза Людмиле, застывшей на пороге квартиры…
Он уже прошёл целый этаж, когда услышал вслед злое и раздраженно-насмешливое: «Телёнок!», и с резким звуком захлопнулась дверь квартиры.
«Ну и ладно!», — грустно улыбнувшись, подумал Иванов.
Вечерняя прохлада немного остудила голову, притупив чувство неутолённой жажды тела, но огонь, разожжённый Людкой Кисловой, внутри жёг всё с той же силой: сейчас Иванову любая женщина показалась бы желанной! О том, чтобы возвратиться к Кисловой, не могло идти и речи. Иванов шёл к общежитию, кляня и Людмилу, и её мужа, и себя самого, но легче от этого не становилось.
Городок ещё не спал, но на тёмной улице редко встречались прохожие, и все женщины шли с мужчинами. Иванов мечтал, что вот если бы сейчас встретилась хоть одна одинокая, то он уж сумел бы напроситься к ней на чашечку чая, да так, чтобы она бы никогда об этом не жалела. Но ему в этот вечер хронически не везло.
На пороге общежития Иванов появился злой, как цепная собака, поэтому, даже не проверив, как дела у подчинённых, он пошёл сразу в свой номер.
«Правак» уже мирно спал, не заперев дверь на ключ. Иванов попытался последовать примеру подчинённого, но из головы никак не выходила жена Кислова! И организм спать совсем не желал.
Иванов встал, оделся и решил снова погулять на свежем воздухе. Но, к ещё большему своему раздражению, обнаружил, что входная дверь общежития заперта на ключ, а дежурная старушка спокойно спит, забаррикадировавшись стульями у себя в тесной «дежурке».
Поднявшись обратно на третий этаж, Иванов услышал доносившийся со стороны кухни характерный шипяще-булькающий звук кипящего чайника. Подумав, что чай бы сейчас не помешал, Иванов пошёл на этот призывный звук.
В большом помещении общей кухни он увидел сидящую в одиночестве невзрачную глазастую худую девчушку, похожую на мальчика. Своей внешностью она произвела на Иванова впечатление не более, чем надетый на ней блеклый старенький халатик. Но Иванову нужно было с кем-то поговорить.
Девушка красила ногти, и внезапное появление незнакомого мужчины её напугало. На плите вовсю надрывался паром видавший виды большой алюминиевый чайник, но девушка не обращала на него внимания — по— видимому, была слишком поглощена своим занятием. При неожиданном вторжении Иванова она растерялась, стала зачем-то поправлять и запахивать халат, вскочила со стула, наконец, вспомнив про кипящий чайник, выключила газ, потом села обратно за стол и, не глядя на незваного гостя, стала нервно теребить подол халатика.