Герой (не) её романа
Шрифт:
— Мне срочно нужно увидеть Дениса Симакова! — объявила Полина на КПП. — Пригласите его, будьте добры.
Прапорщик с нагловато-хамоватым лицом смотрел на девушку, как на обезьянку в цирке. Хорошенькая, хоть и маленькая. Даже под спортивным костюмом угадывается ладная фигурка. Не первая она свиданку с парнем просит. И наверняка не последняя.
Только Симаков — случай особый.
— Шла бы ты отсюда, деточка, — попросил прапорщик. — Домой, к мамке, куклам, шмоткам. Рано еще женихаться.
— Я
Ради будущего своего и ребенка, Полина была готова драться хоть с целым полком. Что ей какой-то там прапорщик. До него ли сейчас…
— Вы ему кто? — решил все же уточнить дежурный по КПП.
— Кому? — переспросила Полина.
От всего пережитого ныли ноги, кружилась голова, словом, близился тот коварный миг, когда от былой решимости не останется следа. Меньше всего на свете девушке бы хотелось разрыдаться перед совершенно незнакомым военным и признаться в беременности.
— Мало того, что плохо воспитанная, так ещё и туповатая, — буркнул прапорщик. — Кому-кому?.. Заладила… К кому ты пришла? К начальнику нашему?
— К Денису, — шмыгнула носом Полина. — А начальник ваш мне никто.
— И это отлично! — объявил прапорщик. — Мы б все тут не пережили, если у нового полковника такие родственницы объявились. Будто мало нам его нововведений. Понаедут всякие москвичи…
Прапорщик вспомнил поговорку про новую метлу, которая и метёт по-новому. Пожаловался на свою суровую судьбу. В кои-то веки он нашел свободные уши.
Правда, Полина не горела желанием выслушивать байки о солдатской жизни и жалобы на нового командира.
— Дениса позови! — потребовала она.
Раз уж прапорщик завел разговор о личном, так почему бы не перейти на «ты»?
— Кого? — переспросил он.
— А говорил, будто я придурковатая, — не сдержалась Полина. — Дениса Симакова позови.
— Да пошла ты!.. — зло сплюнул прапорщик. — Нет его здесь, почитай, что и не было. Вали отсюда, пока в детскую комнату не сдал. Брысь!..
Прапорщик отгородился от девушки металлической дверью и шлагбаумом. Однако Полина и не помыслила сдаться. Быстро оценила шансы, не стала стучаться в запертые ворота и решила пойти окольным путем.
Как настоящий стратег, разработала план. На любой границе есть лазейка, говаривал её отчим-дальнобойщик. Он-то вряд ли пробился хоть через одну, только хвалился перед дружками. А вот Полина решила принять сигнал к действию.
Схрумкав яблоко, мысленно приказала ногам не гудеть, а ребенку — терпеть так же, как его мать.
— На полпути мы все равно не сдадимся! — объявила она.
Пошла вдоль забора воинской части. И — о чудо! — таки нашла
— То, что надо! — довольно потерла руки Полина.
Не боясь ободрать бока и изляпать волосы смолой, пробралась через дыру в заборе, выбралась на широкую тропинку. И тут же услышала окрик:
— Стой, стрелять буду!
На секунду обернулась, заметила солдата с ружьем наперевес.
— Не надо стрелять, миленький! — взмолилась не своим голосом. — Я только парня своего найду и тут же обратно. Ага?
— Не положено! — объявил в ответ мальчишка. — А ну, лезь обратно в дыру, а то мне, знаешь, как влетит. Кому говорят! Куда?!
Петляя, как зайчонок, Полина бросилась бежать. Через кусты и овраги. Не боясь порвать одежду или здохнуться. Лишь бы не упасть на живот и не навредить ребеночку.
— Поймаю, прибью! — послышалось сзади.
Солдат стрелять не стал, но гнался следом. Полина уже не бежала, а буквально летела на крыльях любви. И только полоса препятствий преградила ей путь.
— Вот черт! — охнула Полина, не успев вовремя затормозить.
Колючая проволока обмоталась вокруг щиколотки, создав нечто вроде капкана — чем сильнее тянешь, тем больше затягивает. Пока пыталась выбраться, злющие металлические шипы захватили волосы и одежду.
— Помощь нужна? — раздался над ухом приятный мужской голос.
Полина и не заметила, как к ней подошли. Подняла голову и сквозь собственные пряди волос рассмотрела склоненное лицо. Весьма приятное, надо сказать, лицо. Мужественное, загорелое, с высокими скулами, волевым подбородком и глазами цвета ясного неба. Темно-русые волосы коротко острижены, на чувственных губах играет полуулыбка.
Впечатление немного портил застарелый шрам, прочертивший глубокую борозду от брови до уголка чувственных губ. Но он пугал не так сильно, как три огромные звезды на плече незнакомца.
Мама Валентина в минуты душевного подъёма любила привирать, будто отец Поли был настоящим полковником. То военным, то полицейским — тут показания путались. Но погоны Поля видела на картинке.
— Н-нужна, — заикаясь, проговорила она. — Очень. Меня тут убить собираются, не позволяйте, пожалуйста.
Судя по подозрительному хрусту веток, наблюдавший за сценой часовой поспешил сбежать с места позора.
Роман помог девушке высвободить одежду, принялся за волосы. В это время остальные военные стояли поодаль, не решаясь вмешаться. Одно было ясно — кому-то сильно попадет за постороннего, проникшего на территорию воинской части без разрешения.