Герой не нашего времени. Эпизод I
Шрифт:
Кроме взрывчатки, там нашёлся и запас пиротехники, позволившей капитану наглядно продемонстрировать начальству своё служебное рвение. А если коротко, заняться показухой, без которой армия не жила никогда.
Ненашев задумал «штурм линии Маннергейма» наоборот. Красивый, даже для искушённой публики, «балет» в сочетании с гремящими взрывпакетами, дымом и стрельбой холостыми. Чистый, профессиональный пиар. Траву в зелёный цвет ему красить нечем, да и незачем.
Полковник Реута только покачал головой, но Пазырев на рабочем совещании «программу» утвердил, надеясь потом похвастаться перед начальством. Стремительную атаку танков укрепрайон, разумеется, показать не мог, а вот так уверенно заявить о себе – немалый шанс добиться положительного
Ну что же! В назначенный час на артиллерийском полигоне южнее Бреста, в урочище Лисьи Дюны всё нужное красиво взрывалось, горело и дымило. Штурмовые группы шаг за шагом приближались к победе, осаждая два фанерных дота. Но взять их так и не удалось – гарнизоны постоянно приходили друг другу на помощь, демонстрируя неплохую взаимовыручку.
Затем осмотрели лагерь батальона. Везде порядок, всё выверено, как по линейке, посыпано, покрашено, побелено, выкорчевано или вырублено под самый корень. Нерях нет, сидят сейчас в самом далёком доте. У остальных «вид лихой и придурковатый».
Ненашев специально продемонстрировал его накануне, скорчив соответствующую рожу, вызвав у строя смех до слёз и колик в животе. Как можно жить в армии без чувства юмора, Панов не представлял. Зато сегодня высокая комиссия очень удивлялась, насколько ей рады. Народ просто лучился улыбками.
А начальник штаба батальона неожиданно оценил гениальность мысли командира, поставившего лагерь рядом с сапёрами. Контраст лишь усилил положительное впечатление.
Наглядной агитации хоть и немного, но выполнены плакаты на пока ещё недосягаемом здесь уровне, чему обрадовался Печиженко. Чего только стоят лозунги, выполненные большими буквами на кумаче! Рекомендованные сверху и те, висевшие задолго до перестройки в каждой ротной ленинской комнате. Слова били прямо в сердце и звали на подвиг: «Решения XVIII съезда в жизнь!» и «Слава ВКП(б)!». При виде их Пазырев чуть поморщился: в усердии комбат немного перегибает, но в целом верно.
Баня привела полкового комиссара в полный восторг. Вот как надо решать проблемы!
Столовая и медпункт батальона вызвали редкие замечания, но понравились. Повариха приготовила обед и испарилась, понимая и торжественность момента и не желая подвести капитана.
Ненашев слышал восторженные возгласы и грустно улыбался. Жаль вложенного труда в столь великолепную цель для немецкой артиллерии [73] . Но он сделал всё правильно и для людей. Мерзости, описанной Астафьевым в его «Проклятых и убитых», допустить нельзя.
73
Люди в армии тогда были более оригинальны. «Наше предчувствие оправдалось. Между прочим, первый артиллерийский огонь противника и его авиации пришёлся по лагерю-макету, построенному в полукилометре от настоящего лагеря полка», – вспоминал старшина роты 28-й СП 75-й СД Пётр Фёдорович Зонов. См.: Буг в огне. Минск: Беларусь, 1965.
То, что, не поднимая пыли, батальон прошёл по маленькому плацу, заранее политому водой, и открывая рот на рекомендованную капитаном ширину приклада, генерал оценил особо.
Несмотря на образцовый порядок, строевая выправка бойцов, мягко говоря, хромала. Это вслух отметил и сам Ненашев, пообещав за следующие десять дней подтянуть личный состав. Говорил он искренне, поскольку отрабатывались лишь особые строевые приёмы: смена боевого порядка в поле.
Разумеется, дальше следовал гвоздь программы! Фуршет в отдельной палатке. «Поляна» была накрыта неплохая. Нет, особых изысков не наблюдалось. Домашняя колбаса, сало, картошка, зелёный лук, хлеб. Классика любого застолья – солёные огурцы. И пара курочек, приготовленных белорусской поварихой по любимому рецепту Панова. К выставленной водке Ненашев добавил графин домашней клюквенной настойки и дарёный французский коньяк.
В неформальной обстановке, на правах
А подвыпивший и раскрасневшийся Печиженко долго выговаривал Максиму:
– Учиться тебе надо, хлопец… Ты на нас с генералом не смотри. Ну, смогу я, допустим, в атаку бойцов повести! И даже дивизией командовать смогу, но как долго? Вижу, как армия меняется, и что же будет через год, два, пять лет? Если честно, такие, как я, должны уйти, или станем тормозом.
«В академию? К двоечникам, что ли. – Панов неожиданно для себя фыркнул, вспоминая, как начальник Академии имени Фрунзе совсем недавно испрашивал для себя право отчислять слушателей по неуспеваемости и перейти в 1941 году на качественный отбор [74] . Но сразу, иронично скривив губы, поправил себя: – Нет, профессором». – Академия огранила талант и настоящих самородков.
– Ты иначе как выше капитана не поднимешься, – не понял реакцию полковой комиссар.
– Поднимется, – как-то загадочно усмехнулся Пазырев.
74
Подробнее о ситуации см. выступление начальника Военной академии имени М. В. Фрунзе М. С. Хозина. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г.
Перед самым завершением мероприятия комбат «неожиданно» вспомнил о переезде штаба. Запыхавшийся Суворов быстро принёс бумаги. Каждый генерал должен уметь расписаться на бумаге в месте, где ему укажут, а полковник – сам найти строчку.
Формально получено разрешение на «внезапную» учебную боевую тревогу в ночь с субботы на воскресенье, а на самом деле…
Много чего интересного можно сделать с документом, где на последнем листе красуется только затейливая подпись и легко можно поставить печать штаба укрепрайона.
С одной стороны, комбат был доволен, сотворив немыслимое дело. Нет, на рекорд в семь дней он не претендовал. Как и на желанный бы здесь результат шестидневной войны. Но время ушло не коту под хвост [75] . Уметь надо! Ненашев полностью выполнил, и даже в чём-то перевыполнил, полугодовой план боевой подготовки округа. Два часа в месяц, отведённые для изучения иностранных армий, превратились в ежедневный кошмар лейтенантов. Бывший полковник не сорвал ни одного занятия [76] .
75
«По западным округам отрыв личного состава от регулярных занятий составил 40–60 % учебного времени». См.: Пальчиков П. А. Он был обречён // Москва. 2006. № 5.
76
По кн. Алиева Р. В. «Штурм Брестской крепости», в апреле и мае занятия по изучению иностранных армий не проводились.
А ещё шло постоянное внушение красноармейцам: «Мы защищаем не только первое пролетарское государство, но и социалистическое отчество. Драться станем за жён, сестёр, матерей да и за самих себя. Враг на Западе не знает пощады, ему нужна только земля».
На тактических занятиях и учениях батальон просто жил, а особая команда обеспечивала сносный быт и в палатках. Но к концу дня люди валились с ног от усталости.
С другой стороны, дёрни их с этих позиций, многие станут чуть более грамотными бойцами. Всё пока свелось к подготовке разового боя на досконально знакомой местности.