Герой пиксельного времени
Шрифт:
Все, хватит! Беспредел какой-то! В этом описании столько тавтологии, что оно, которое внутреннее я, не имеет никакого права указывать мне на мои... поспешные решения. Уволю! В ссылку отправлю! К амазонкам! Чтоб тебя до смерти каллиграфии учили!
Так, ушибы медленно заживают, это хорошо. Да во мне сейчас столько злости, больше никакой мотивации и не требуется. Впервые я, значит, за двадцать пять лет, решил... Проехали, надо убираться отсюда, а то очередной сосед, возвращающийся домой, не заметит и затопчет.
– Ыыыгхз... Уукхфф.
– Приложив все усилия, чтобы подняться, я был наголову разбит гравитацией. И, кажется, проглотил
Где найти монстров? Ясно дело, на границе. Или в городе, но за деньги. Платить за то, что рискуешь собственной жизнью, ничего не получая взамен, кроме «бесценного опыта»? Почему- то мне больше не кажется здравой эта идея. Хотя опыт, по иронии, и правда бесценен. Видимо, вместо злости из меня выбили чувство самосохранения, потому что я всерьез раздумывало том, чтобы вырубить охранников подземелья и поубивать тварей бесплатно. О мести борцам за справедливость я даже не думал. Слишком все фигуры красиво расставлены. Особенно, моя, темная пешка в окружении белых офицеров.
Дал себе зарок сломать пару ребер этим троим и порвать еще 100500 сумок той девушке, а потом заставить уличных котов в них нагадить... Котиков жалко. Ладно, просто полью валерьянкой изнутри и оставлю на улице. Тут я уже, вроде как, даже доброе дело сделал. Наверное. Может, учуявших валерьянку котов и нашедших дорогую сумку бомжей вместе сведу! Хотя нет, еще больше развивать неклассовую индустрию шавермы не хочется. План требует доработки, но основа намечена, это главное.
Если вы дошли до сего места, то честь вам и хвала! Распишитесь, и получите сундук с сокровищами! Ага, так, теперь лайк! Теперь репост, угу... Ну, и вот эта галочка по желанию. Ах, да, сундучок достанется Карлу, вы же не против?
Преступник.
Я, наконец, поднялся на ноги и отряхнулся. Футболка и джинсы не пострадали, только олимпийка порвалась в районе кармана. Здоровье за пол часа скакнуло до сорока процентов, и синяки потихоньку разглаживались, оставляя на своем месте лишь легкие красные следы. Все тело болит, каждый шаг дается с трудом. Надо перекусить, ускорю восстановление. Охая и ахая, поднимаюсь домой, открываю дверь, и скидываю кроссовки с усталых ног. Коснувшись носками поверхности, я, наконец, начал четко осознавать действительность.
И мне не понравилось. Стянув мокрую от пота и крови одежду, я закинул ее в ванну, встав рядом и включив душ. Теплая вода заливала глаза и горячую голову, смывая пелену сна и отрешенности. Я наклонил голову вниз, рассматривая воронку, образовавшуюся из ручейков моей крови. Из-за сильного напора, вода уходила медленно, и я оказался по щиколотку в собственной крови низкой концентрации. Половина настенных плиток обвалилась, являя мне зрелище деревянных брусьев. Когда-то давно хозяин квартиры запретил доступ к своей части квартиры, и сделал мне отдельный душ. Хотел бы я сказать, что вода расслабляла. Пожалуй, отчасти это даже можно приравнять к правде. Только вот пульсирующие вены на лбу говорили об обратном.
– И че теперь, ***, делать?
Только я на скорую руку перекусил, как..
Тилинь- тилинь! Тилинь! И барабанная дробь по двери. Кому там еще неймется- то? Накидываю шорты
Со злостью открываю дверь, придерживая кружку левой рукой сзади. А вдруг там реклама кружек, не дай бог? Это ж они не отвяжутся, пока не опустят мое любимое вместилище чая ниже плинтуса. А наши трепетные отношения с божественным напитком и так претерпели тяжелое испытание, когда я пристрастился к лимонаду.
- Лейтенант Муравьев. Ты Карл Джагернаутович?
– Ну да, моего отца звали Джагернаут. Он и сам был не в восторге, насколько мне известно, так что с отчеством, можно сказать, легко отделался.
Я титаническим усилием проглотил добрую четверть буханки хлеба с тремя кусками колбасы, и начал размышлять. Эти трое что-то говорили про «своих полицейских». Решили не рисковать и сделать первый ход? В таком случае, ничего хорошего мне не светит. И смысла быть вежливым и обходительным- никакого.
– Разве ты не должен обращаться ко мне на «вы»?
– Скептически поднял я бровь, глядя на ухмыляющегося офицера. Сзади него переминался с ноги на ногу не столь уверенный в себе напарник. Стажер, понял я.
– Будешь полицейскому дерзить, щенок? Все приметы совпадают: Внешность, агрессивное поведение, неадекватность. Принимаем.
– Он махнул рукой. Из его спины, отбросив сомнения и всякую иную мыслительную деятельность, вышел сержант.
– Куда принимаете?
– Опешил я.
– Ну кудыкину гору, ха-ха! В военную часть, с монстрами бороться. В качестве пушечного мяса... Ой! Преступного элемента!
– Теперь он уже в голос заржал собственным шуткам, и даже схватился за дверной проем, надрывая живот.
– Элемента! Ха-ха!
– Поддержал лейтенанта сержант, притворно положив руку на живот. Двадцать пятый уровень. И лейтенант тридцать второй. С ним может быть сложно... К тому же, вооружен.
– Я тебя никогда не забуду.
– Сквозь зубы проговариваю я, и разбиваю любимую кружку о лоб некоего Муравьева. Второй, отточенный годами, размашистый удар правой в лоб окончательно выводит наиболее высокоуровнего бойца из строя.
– Ах ты су...- Свирепеет на глазах младший, и его глаза наливаются кровью. Уже класс выбрал? Да это удовольствие стоит как сотня таблеток средней паршивости! «Пилюля могущества» с двадцать пятого уровня могла наделить человека одним из простейших классов. Варвара, воина, стрелка, все они уступали любому другому на высоких стадиях развития. Но, тем не менее, увеличивали силу владельца неоднократно, одаривая, в дополнение, способностями. К моему счастью, «яростный бросок» я узнал сразу. Не даром столько времени за книжками провел.
Отпрыгиваю в сторону, как раз подгадав момент, когда здоровая рука пролетает на том месте, где только что был мой нос. Не раскачай я до нездорового потенциала ловкость, даже готовность к такой атаке ничем бы не помогла. Смело бы, оставив жизни лишь на беспомощное созерцание. Если вообще, оставив.
Делаю рывок к растянувшемуся офицеру и вытаскиваю из кобуры пистолет. Направляю на разворачивающегося варвара, пышущего злобой. Не стреляет, черт! Что я делаю не так? А это что за выпуклость? Раздался щелчок, и я с испугу стреляю в несущуюся на меня машину смерти. Сержант- варвар падает, схватившись за грудь с правой стороны.