Герой по вызову
Шрифт:
Раздался сухой щелчок, какой издает любое огнестрельное оружие с пустым патронником. Дейли-Маккарти грустно посмотрел на пистолет.
— Ты неисправим, — заявил я, выудил из складок халата другой пистолет и вмазал ирландцу по темени.
Глава 11
Четыре публичных дома были разбросаны по окраинам Афганистана, то есть, учитывая размеры этой страны, находились на весьма приличном удалении друг от друга. Один — на дальнем севере в городке Рустак в горах Гиндукуша, всего в одной миле от поселка старателей. Другой неподалеку от пакистанской границы, в шестидесяти милях
По площади Афганистан лишь ненамного уступает Техасу. А если сделать его совсем плоским, то он станет раза в три или четыре больше самого крупного американского штата. Причем если сделать Афганистан плоским, то путешествие из Кабула в Рустак, а оттуда в Кандагар, а оттуда в Анардару и Шибарган окажется проще в тысячу раз.
Начальный отрезок моего маршрута оказался самым легким. Когда русские решили построить в Афганистане шоссе, они взялись за дело с размахом, чтобы сделать все как надо, без дураков. Они протянули шоссе от Кабула до своей границы, с намерением облегчить жизнь не только афганцам, но и себе самим. Так что после двадцать пятого ноября, подумал я, афганские патриоты сильно пожалеют, что приняли от русских этот бетонированный подарочек. Троянцы в свое время заключили более выгодную сделку, согласившись принять в дар только деревянного коня.
Хотя мне на это русское шоссе грех жаловаться. Оно бежало не вокруг гор, а насквозь. Оно было не головокружительно спиралевидным, а прямым как стрела. Ни тебе крутых подъемов и спусков — а сплошная плоская лента. И не узкая, как улочки в старом Кабуле, а широченная, как Джерсийское шоссе*. Вот только машин на этом русском шоссе было явно меньше, чем на Джерсийском. Больше того, пока я там ехал, я не заметил ни одной машины кроме моей.
А ехал я, не сойти мне с этого места, аж на «шевроле» 1955 года выпуска!
Утром, когда я наконец вытолкал Дейли-Маккарти взашей, Аманулла продемонстрировал мне свой автомобиль. Демонстрацию он предварил долгой преамбулой, заявив, что по его разумению, я в жизни не видывал ничего подобного и что он сам никогда еще не имео счастья иметь столь роскошный и быстроходный автомобиль. Я уж решил, что сейчас увижу нечто умопомрачительное и только гадал, что это будет — серебристый «роллс-ройс» или красный «феррари». В общем, мы прошествовали к гаражу, где он хранил свое сокровище, и я увидел «шеви» пятьдесят пятого года.
— Чудно! — обрадовался я. — С ним я справлюсь легко. У меня был точно такой же лет десять назад. А твой прекрасно сохранился! Ты же, как я понимаю, летом на нем не наматываешь тысячу миль в неделю, а в зимний период подвеска у него не подвергается коррозии от солевых реагентов. Так что ничего удивительного… Ты когда в последний раз красил кузов? Недавно, я уверен. Машина в отличном состоянии. Даже обивка…
— Kazzih, ты много говоришь, но я не понимаю ни слова.
— Я говорю: прекрасная машина!
— Ты сумеешь ею управлять?
— Сумею, Аманулла. Десять
— Но это невозможно. Моя машина собрана не более четырех месяцев назад.
Я внимательно посмотрел на дородного работорговца.
— Это «шевроле-1955». Она называется так потому, что ее произвели на американском заводе «шевроле» в одна тысяча пятьдесят пятом году. Вот почему она так называется. «Шевроле-1955».
— Эту машину сделали в этом году!
— Неужели?
— И не на каком-то «шевроле», уж не знаю, что ты хочешь этим сказать. Моя машина называется «балалайка».
— Не говори ерунды! Балалайка — это русская треугольная гитара с тремя струнами… А! — тут до меня дошло наконец. — Так это русская машина?
— Триумф советской науки и техники. Так они мне сказали.
— Русское «шевроле»! То есть Советы поднатужились и создали «шевроле» пятьдесят пятого года выпуска!
— Я не понимаю тебя.
…Скажите, пожалуйста, он не понимает! А я понимал, что делаю в предгорьях Гиндукуша, летя со скоростью девяносто километров в час (что звучит куда эффектнее, чем пятьдесят семь миль в час, даже если это одно и то же). И летел я по горным дорогам Гиндукуша в «шевроле-1955»! Ну надо же, не прошло и тринадцати лет, как безумные русские создали «шеви» пятьдесят пятого года!
Такие открытия заставляют ваши серые клеточки работать, это уж точно. Помню, в начале шестидесятых я так переживал, когда Никсон, сурово грозя пальчиком, заявил Хрущеву, что мы раньше русских придумали цветное телевидение. Но ведь никуда не деться от того факта, что у русских и впрямь какое-то целомудренное отношение к сектору товаров массового спроса.
При этом я вовсе не считаю, что «шевроле-1955» чем-то так уж плох. Мой «шеви» мне всегда нравился, пока шайка малолетних преступников не сняла с него какие-то очень важные детали, после чего он отказывался стронуться с места. Кроме того, справедливости ради, мне следовало быть благодарным русским хотя бы за то, что они, слава Богу, не слямзили у нас «такер»*.
Первый бордель размещался в нескольких глинобитных хижинах, которые жались друг к дружке у подножья горы близ Рустака. Я ехал туда целый день и ужасно вымотался — ну и, разумеется, никакой Федры там не нашлось. Не заслуживал я такого счастья.
Тамошняя мамка оказалась тощей древней каргой с глубоко запавшими глазами и с проплешиной на темени. Я показал ей письмо от Амануллы. Письмо было адресовано ей лично и содержало просьбу оказать мне содействие в розысках интересующей меня девушки. Я должен был получить эту девушку незамедлительно, а Аманулла обещал компенсировать хозяйке борделя ее цену чуть позже. Аманулла снабдил меня четырьмя письмами, адресованными разным мамкам. Плешивая карга несколько раз перечитала письмо, потом угрюмо уставилась на меня.
— Тут ничего не сказано, сколько он мне заплатит за девочку, — заметила она.
— Он заплатит ту цену, которую ты назовешь.
Это известие ее обрадовало. Она предложила мне еду и питье, а потом вывела на мое обозрение весь табун проституток. Их было четырнадцать или пятнадцать. Среди них я увидел китаянок, арабок, негритянок, европеек, но несмотря на их этническое многообразие, они выглядели как выводок близнецов.
— Да они же все одинаковые! — сказал я.
— Под подолом халата у них все одинаковое! — возразила карга и мерзенько захихикала.