Герой Рима
Шрифт:
— А если бы их не было?
— Тогда Колонию должен удержать ее народ.
— А если они не смогут ее удержать?
— Тогда они не заслуживают того, чтобы оставить ее себе.
Паулин взял стилус. Валерий был уволен. Он потерпел неудачу.
Он ожидал немедленного приказа отправиться в Лондиниум, но приготовления Двадцатого отставали от графика, и от лишней пары рук было нелегко отказаться. В тот день и каждый последующий легат находил новые логистические проблемы, которые ему нужно было решить, линию снабжения, которую нужно было прочистить, или спор, который нужно было уладить. Оружейник заболел, а его заместитель оказался некомпетентен, и необходимо было найти нового.
В апрельские иды он вместе с Лунарисом наблюдал, как губернатор Паулин и его личный телохранитель маршировали со вспомогательными войсками, чтобы присоединиться к Четырнадцатому легиону, множество корницинов трубили пронзительные фанфары, а штандарт с орлом сверкал в свежем утреннем свете. Его сердце переполнялось гордостью, когда они проходили мимо шеренга за шеренгой, со щитами за спинами, копьями, снаряжением и недельным пайком, который уже давил на плечи. Письма их близким были отправлены, их животы были полны, и они были полны энтузиазма: он видел это по тому, как они вышли, и по решимости на их лицах.
За ними тысячами тянулись мулы обоза; в этой кампании не было повозок с волами, потому что там, где они ехали, не было дорог, только крутые горные перевалы и засыпанные валунами низины долин, которые ломали ось, как зубочистку. За мулами последовало больше вспомогательных когорт, чем Валерий когда-либо видел, собравшихся в одном месте. К фризам и тунгрийцам присоединились вангионы и нервии из болот Германии, галлы со всех уголков этой обширной земли и гибкие загорелые горцы из Паннонии, Мезии и Далмации.
— Лучше они, чем я, — прорычал Лунарис. — Им придется расчистить холмы и форсировать перевалы. Черный кельт на каждом хребте и валун на твой шлем с каждой вершины утеса. По крайней мере, когда мы уйдем, эта работа будет сделана.
— Думаешь, они будут сражаться? — спросил Валерий. — Легат Четырнадцатого говорил всем, кто хотел знать, что друиды отведут их на остров.
— Они будут драться, — мрачно сказал здоровяк. — Если бы варвары пришли сжечь храм Юпитера, ты бы сидел и ждал у подножия Капитолия? Нет, ты бы перекрыл улицы, поставил лучников у каждого окна и копейщика на каждом углу, и к тому времени, как они доберутся до храма, их уже не останется, чтобы взять его. Вот почему он забирает так много деревенских парней. Они будут умирать, а затем Четырнадцатый и Двадцатый закончат работу и заберут всю славу.
— Если и есть какая-то слава, они ее заслужили, — сказал Валерий, размышляя об опасностях массированного штурма защищенного острова. Любой плацдарм будет дорого оплачен жизнями римлян. — Ты бы предпочел остаться со мной?
Лунарис покачал головой. — Нет, — сказал он серьезно. — Я занимаюсь этим уже дюжину лет. В основном копаю, марширую и жду – много жду. Драка – лучшая часть этого, даже со всеми вырванными кишками и товарищами по палатке, которые не возвращаются, потому что это то, за что нам платят и для чего нас тренируют. И потому что мы всегда побеждаем. Потому что мы лучшие.
На следующий день они узнали, что Прасутаг из иценов умер.
Валерий подумывал о том, чтобы отправиться вслед за Паулином и надавить на него, чтобы тот принял решение о престолонаследии иценов, но анализ его беседы с губернатором убедил его, что это принесет больше вреда, чем пользы. Он подумал о серьезном, красивом лице Кирана и ощутил глубокую пустоту от того, что подвел
Прошла еще неделя, и, хотя легат занимал его достаточно, у него появилось странное отстраненное чувство непричастности. У каждого человека в легионе была определенная цель и место в боевом строю, но только не у него. То, что они сделали, они сделали с определенной целью: убедиться, что они достигли Моны с необходимым им оборудованием в состоянии, которое позволило бы им использовать его с максимальной эффективностью. Все, что он сделал, это заполнял пробелы. Он собирался попросить у легата разрешения уйти, когда получил вызов командира легиона.
Ливий встретил его в принципии с измученным видом человека, у которого слишком много проблем и мало времени. — Ерунда, — отрезал он, бросая свиток на стол перед собой. — Мы не готовы, но мне приказано выступить в течение двух дней, так что мы должны выступить. Он нахмурился. — Ты проделал здесь хорошую работу, Валерий, за что я благодарю тебя, и будь моя воля, ты пошел бы с нами, но… — он взглянул на свиток перед собой и горько усмехнулся, — приказ есть приказ. Однако ты можешь оказать мне последнюю услугу. Твоя замена прибудет в Лондиниум из Рима через неделю на корабле, который доставит тебя обратно. Марс помог мне, но он нам нужен. У него будут мокрые уши, и я не могу допустить, чтобы он бродил по этим горам в одиночестве, иначе какой-нибудь силур съест его, а череп превратит в масляную лампу. Выбери в сопровождение дюжину опытных солдат из Первой когорты и возьми их с собой. Как только они подберут твою замену, они должны следовать за нами, насколько быстро насколько это возможно. Судя по депешам губернатора, далеко мы не уйдем. Похоже, мы недооценили упорство кельтов, защищающих перевалы.
— Конечно, господин. С удовольствием. — Что было правдой. Он не мог придумать лучшей компании, чем Лунарис и его товарищи из Второй центурии. Им может и не понравиться поход, но если бы они не шли на восток, то шли бы на запад в объятия друидов. По крайней мере, с ним они будут в большей безопасности.
Глава ХХVII
Креспо уставился на соломенные крыши обнесенного стеной города за рекой. Он не пытался скрыть приближение, и он знал, что они знали, что он здесь, потому что он чувствовал их страх.
Он услышал сопение позади себя и почувствовал укол раздражения.
— Ты уверен, что среди этих дикарей мы будем в безопасности? — спросил Кат Дециан, гнусаво растягивая слова.
— В безопасности, как если бы вы были снова в Риме, ваша честь. —Они были бы в безопасности даже, если бы у него была половина тех сил, что были у него за спиной. Но это значительно облегчало работу. Люди, на которых он всегда мог положиться, Веттий и его банда воров и хулиганов, а также несколько работорговцев, почуявших быструю прибыль, составляли ядро подразделения, но это была крупная операция, и он использовал власть Дециана, чтобы использовать гарнизон Лондиниума и сформировать отряд в тысячу человек. Это были не передовые войска, в основном легионеры, готовящиеся к отставке, и остатки разбитых вспомогательных частей, пригодные только для перевозки и переноски, но выглядели они достаточно грозно. В чем и был смысл.