Герой. Начало времен
Шрифт:
Паулус молчал дольше всех и не останавливая мужчину тихо промолвил: — наверно, не быть одиноким… — Мидий услышал его тихое бормотание, Арис не заметил, слушая свои речи и воображая себя купающемся в золоте и с рабами с опахалом. Лурий никак не отреагировал, вообще не понятно слушает молчун или нет.
— Я ищу приключений, изучаю мир….
– признался Спесс пожимая плечами. — Прослышал про Кайзера, пока был в городе мастеров и решил попробовать…
Паулус загорелся и попросил рассказать про таинственное место, Лурий тоже кинул вопросительный взгляд, Арис скорчив недовольную мину прорычал кучу проклятий в адрес умельцев.
— Почему ты не ненавидишь их? Умельцев? Не слышу ни капли в твоем голосе? — жестко спросил Арис, после короткого рассказа Спесса, выражая, если не неприязнь, то выраженную осторожность.
— Раньше ненавидел, — Мидий тщательно выверял слова, не желая показаться «не достойным» карателя, но и врать не хотелось. — Сейчас всё прошло, я встречал разных людей: у пиратов, в городе Мастеров… в Серебряном городе. Мне кажется, главное, как ты воспринимаешь себя. Считаешь изгоем? Будешь изгоем. Видишь рядом с собой злодеев? Так и будет. — Лурий и Паулус внимательно слушали невольного лидера их маленького отряда. Арис потерял интерес после третьего слова.
Лагерь, многоруким, многоногим организмом жил особенной жизнью. На территории расположился настоящий город, с полевыми врачевателями, тренировочной ареной и питейными заведениями приютившихся на окраине, манящих веселыми криками и томными взорами пришедших со всего света меркантильных незнакомок. Небольшой военный городок, солдату многого не надо.
Интендант, привычными движениями сгрузил каждому мешок с обмундированием. Паулусу пришлось туго. Кладовщик, бывший неплохим умельцем, заставил коротышку надеть все на себя и принялся подгонять размер поножей и сапог, кирасы же ковались одного размера, и интендант порекомендовал обратиться к кузнецу.
— Скоро совсем не смогу переделывать, не ты один такой, паренек, — кузнец вздыхал, проводя ладонями низко над броней. Кираса висела в воздухе и тихонько потрескивала, от неё, во все стороны валил пар. Кираса, по чуть-чуть уменьшалась в размерах, будто выпаривалась, а лишний материал тонкой серебристой струйкой лился в подставленное корыто.
— И зачем нужна броня, если любой умелец расколет её пополам? — удивлялся Мидий, глядя на процесс.
— …Вы не слушаете меня, молодняк! Совсем старых не уважаете! — возмутился кузнец, заканчивая работу. — Говорю же, мастера наши чего-то выдумали, скоро броня не будет умениям поддаваться, сминаться, превращая вас в мясцо в банке! — кузнец хохотнул и отвернулся. Мидий закручинился, мало того, что у Кайзера боеспособная армия, в несколько тысяч человек, так еще и маги наколдуют, ни один умелец подступиться не сможет…
Началась каждодневная муштра. Каратели, большую часть времени, тренировались отдельно, за редким исключением отработки навыков и наставничества с умельцами. Спесс не сохранил в памяти однообразие первых двух лунных месяцев (распорядок изобиловал ночными занятиями), но, в столь краткий срок, наделённый природной силой, вкупе с неплохими боевыми навыками, Мидий заработал звание десятника. Окружающие кто удивлённо, кто завистливо качали головами. Прознав, Родий примчался поздравить:
— Никто не сомневался! В армии Кайзера достойных награждают по праву! — два товарища стояли поодаль от окруженной факелами площадки, где каратели вели учебный бой. — Оседлай темп и достигнешь небывалых высот! — Мидий рассмеялся, —
— А почему нет? — просто ответил Родий, туша в глазах вспыхнувший огонь.
— Тогда увижу нашего покровителя и заступника, в живую, — продолжил Мидий, ни на мгновение не забывавший о цели нахождении в войсках… предателей? День ото дня, вдали от Нерушимого, сложнее становилось истинно верить в задуманное. Счастливый, полный удачи и везучести Случай не подворачивался. Ближе второго лагеря, разделявшего основную армию от стен, Мидия не пускали. Кайзер продолжал существовать и набирать армию.
Несколько раз, каратели совершали марш-бросок мимо окрестных поселений. Жители выбегали с полными корзинами снеди, бросали её под ноги, со слезами радости на глазах падали на колени благодаря Кайзера и карателей, молили взять с собой дочерей и сыновей на службу во имя великого Императора. Увидев впервые разыгравшееся драматическое действо, Мидий опешил, второй раз задумался, третий попытался не замечать… народ боготворил Кайзера, непререкаемое положение карателя входило в норму.
— Задумался о вершинах величия? — вывел из ступора Родий, толкнув в плечо. — Ладно, мне пора, развлекайтесь. — Мидий кивнул, границы реального неразличимо стирались или же Спесс поддался-таки искушению, как и все рядом? От промелькнувшей мысли пробрала дрожь. Зима закончится, Кайзер отправит легионы на войну с Нерушимым, погибнут тысячи ни в чем не повинных жителей, точнее повинных, но только в своем невежестве и страхе перед неизведанным, например, перед изгоями.
Спесс снискал уважение среди товарищей, позволившее получше узнать их. Меньшинство изгоев пристали к военной колеснице Кайзера в поисках денег и внимания, к таким относился Арис, все более отдалявшийся от Спесса, хотя и находившийся под его командованием. Основная часть ожидаемо была не принята обществом, не понята. Среди них находились вполне неплохие парни и…девушки. Мидий долго удивлялся, когда одного из его бойцов, на учебной арене одолел воин, снявши шлем оказавшийся девушкой. Вообще, парень никогда не задумывался, как девушка, пусть и без искры, может стать изгоем…
Половина карателей не хотела войны. Даже когда Кайзер проводил смотр обратившись с высокой башни крепости Армак, показывая всем собравшимся их собственную силу. Это тщательно скрывали, боясь за место, однако Мидий научился по разговорам определять истинные мотивы, ведь сам прятался под личиной наемника. Люди стремились к обычной жизни, недоступной ранее, именно Кайзер подарил возможность быть принятыми. Коротышка Паулус и Лурий-молчун становились его первыми товарищами, нигде не покидавшими своего друга и командира. Через них Мидий чувствовал обстановку среди карателей. И как человеку, получившему в руки мечту, объяснить, что бедолага выбрал не ту сторону конфликта?
Однажды, десятку Спесса, включили в сторожевой дозор отправив на ближнюю заставу, к одному из сигнальных маяков. Пятьдесят воинов расположились во вместительной башне, под завывающий снаружи ледяной ветер, полный брызг вечно бушующего незамерзающего океана. Десятка Мидия дежурила у входа, готовые по команде, обрушиться на незваного неприятеля, решившего причалить на скалистый берег острова Железной империи. Воины отдыхали после тяжелого перехода, одинаковая погода на равнинах и на побережье разительно отличалась.