Гешка и Бич

Оборотов Константин

Я поразился, как Гусь, такой умный и сообразительный парень, остался на второй год.

– Теперь так. Стой здесь, на шухере. Чуть что не так, громко кашляй, затем тикай. Усек?

Кашлять не пришлось, Гусь так быстро обтяпал дело и вернулся, что я не успел испугаться случайного прохожего, который прошел мимо, даже не посмотрев на нас.

– Все в ажуре, бежим! – приказал Гусь.

Уже

на голубятне Гуся я с удивлением увидел, что он взял не двух голубей, а целых пять.

– Ты что, украл? – испуганно спросил я.

– Во-первых, не я, а мы с тобой. Во-вторых, не украли, а конфисковали у преступника Витьки Косого. Пусть знает, гад, что ни одно преступление не останется без наказания. Особенно, если это преступление против меня.

Гусь любовался своими новыми голубями, было заметно, что теперь ему уже не до меня.

Я сказал с надеждой, что он будет меня удерживать:

– Я, наверное, домой потопаю.

– Топай, – отмахнулся Гусь, даже не посмотрев в мою сторону.

Я побрел домой. Неспокойно мне было из-за этих конфискованных голубей. Нет гарантии, что этот конфликт закончился сегодня. Если Гусь не потерпел потерю двух голубей, то почему Витька Косой просто так отдаст своих трех? И самое главное, я не понимал, зачем мне-то лично нужна вся эта голубиная история с продолжением?

ТЕТРАДЬ III. Идем к "своему человеку"

Несколько дней после операции конфискации голубей я почти совсем не общался с Гусем. Так, "привет, пока" и это почти все разговоры.

Но через три или четыре дня Гусь подошел ко мне в коридоре школы, отвел в темный угол и прошептал:

– Погорели мы с тобой из-за голубей.

– Мы с тобой? – уточнил я.

– Мы с тобой, – подтвердил Гусь.

– Погорели? – переспросил я на всякий случай и почувствовал, что холодею от страха перед грозящими неприятностями.

– Да, как шведы под Полтавой, – подтвердил Гусь.

– Под Полтавой? – снова уточнил я.

Гусь ничего не ответил, только вздохнул тяжело.

– Вот я чего не

понимаю, зачем это все, – заговорил я неожиданно для себя возбужденно и даже с наездом на Гуся, – что там надо было? Почему дома не сиделось спокойно?

– Ты о чем? – удивился Гусь.

– Я про шведов под Полтавой. Ну захватили Финляндию, Прибалтику, Польшу и Белоруссию. Разве этого недостаточно? Зачем поперли в Полтаву? Поверили в себя? Не понимаю.

– Историю надо было лучше изучать, тогда бы все понял, – неожиданно для второгодника ответил Гусь, – и, вообще, нам сейчас не до шведов, надо свои проблемы решать. В милиции нам уже повестки выписали. Приглашают для предварительного расследования.

Тут у меня вдруг сильно зачесалась пятая точка. Дело в том, что отец меня воспитывал достаточно строго. Не так давно выпорол меня ремнем по мягкому месту за такую безвинную шалость как курение. Было больно и очень обидно. Надо признать, что метод отучения от курения оказался весьма эффективным. После этого курение почему-то вызывало у меня неприятные ощущения в самом неожиданном месте. Если хотите бросить курить, возьмите на заметку этот способ. А что может придумать отец, чтобы отучить меня заводить конфликты с милицией? Страшно было даже подумать.

– Я тут подсуетился, забрал в милиции наши повестки через знакомых, – Гусь вынул две какие-то невзрачные бумажки и помахал ими у меня под носом, – родители ничего не узнают. Оцени, как я о тебе забочусь. Друга в беде не брошу. Но в милицию идти придется. Там все строго. Отметки в журнале, пришел, ушел. Бюрократия. Хотя и тут есть вариант.

– Какой вариант? – с большой надеждой спросил я, – если деньги нужны, готов дать пять рублей. Остались от летней работы.

– Дело не в деньгах, – махнул рукой Гусь, – тут связи нужны, знакомства, блат. Есть у меня хороший старый знакомый, опытный решатель сложных проблем. Мировой дядька! Я сегодня забил стрелку, пойдем к нему в гости.

"Мировой дядька" жил недалеко от Гуся, тоже в частном доме. Возраст у него был явно за двадцать. Может, даже целых двадцать пять. Рост у него был выше среднего, а сложение имел мощное, особенно выделялась толстая шея и большая челюсть.

Конец ознакомительного фрагмента.