Гештальт-самотерапия. Новые техники личностного роста

Шиффман Мюриэл

Я учусь видеть симптомы замаскированной беспомощности. На поверхности возникает чувство фрустрации, иногда гнева. Вдруг я больше не вынесу поведение другого человека? Возникает непреодолимое желание контролировать его, поучать, заставлять поступать правильно! Обычно внутри в этот момент ощущается дрожь, иногда это становится заметно и внешне. (В то время, когда я избегала чувства беспомощности и испытывала только гнев и фрустрацию, дрожь, по иронии судьбы для посторонних наблюдателей это выглядело как разновидность слабости — страх. )

Я учусь чувствовать беспомощность; затем исчезают фрустрация, гнев и необходимость их контролировать. Я снова могу быть разумным человеком,

могу жить, и разрешаю себе жить, а не заниматься постоянным контролем.

Время от времени я пытаюсь позволить другим людям помочь мне, если они этого хотят. Иногда я испытываю легкую тревогу и применяю самотерапию, чувствуя тягу к самодостаточности и старый страх зависимости.

До завершения задачи по проживанию скрытой стороны себя — моей «слабой» стороны — еще далеко. Каждый раз, осмеливаясь почувствовать боль или беспомощность, позволив кому-то помочь мне выполнить задание, с которым могу справиться сама, я делаю это усилием воли. Большую часть времени я все еще отыгрываю «сильную» сторону, а дальше — дело дисциплины и гештальт-самотерапии: необходимо исследовать внешние чувства, навязчивые мысли компьютера, гнев и вернуться к скрытой слабости. После каждого подобного терапевтического опыта я освобождаюсь от навязчивости и могу извиниться перед человеком, которого обидела, пребывая во власти поверхностной эмоции.

Сколько времени мне понадобится, чтобы перерасти детскую потребность в поддержании самоуважения с помощью двумерного существования в варианте сила — слабость? Я когда-нибудь вырасту из нее или буду сохранять бдительность всю жизнь и избегать провальных путей? Я не знаю, но верю в систему; я действительно выросла из паттерна стыда (см. «Мужество потерпеть неудачу»). Может быть и это пройдет.

У меня нет другого выбора: я должна продолжать самотерапию и эксперименты с новым поведением, основанным на более высоком уровне самоосознания. Хотя данная область имеет повреждения, моя цель — вести себя как рациональное существо, несмотря на невротические тенденции; решать проблемы моим Взрослым разумом, а не руководствоваться глупым Ребенком; жить настоящим, а не прошлым.

Я вижу изменения уже сейчас. Я гораздо чаще могу почувствовать боль или беспомощность, даже если мне не всегда удобно это показать. Я могу попросить о помощи людей, которые меня любят. Я меньше страдаю от навязчивых мыслей, так как меньше завишу от них как от защитного механизма. Исчезли и некоторые другие симптомы, ранее не связанные с этим паттерном. Раньше у меня всегда возникали головные боли, когда желание «спасти» кого-то вступало в конфликт со скрытым чувством беспомощности. Теперь, когда я чувствую, как сжимается что-то вокруг моей головы, могу признать собственную беспомощность, неспособность завершить невозможное, и головная боль мне больше «не нужна».

Еще один «плюс» — это возможность читать фантастику. Чтение всегда было главным источником освобождения для меня, и я с жадностью читала фантастику. Но последние годы я сузила тематику книг только до тех произведений, которые меня не трогали. Казалось, что работа с реальными людьми и их личные трагедии — это все, что я могу выдержать. Я боялась эмоционального соучастия героям художественных произведений. Я стала ограничиваться теми романами, авторы которых не играли на моих нервах. Я стала больше читать документальную, особенно историческую литературу. Но даже тогда, натыкаясь на живые описания людских страданий прошлого, я впадала в депрессию и мучалась головной болью.

В течение последних месяцев я вернулась к своей первоначальной манере чтения. Я получаю удовольствие, читая самую разную художественную литературу,

мне больше не надо часами стоять в библиотеке, выбирая «безопасные» книги. Очевидно, что новая способность переживать беспомощность расширила варианты проведения свободного времени. До последнего месяца книги слишком сильно напоминали мне о скрытой беспомощности.

Лошадям надевают шоры, чтобы они смотрели на дорогу и не пугались незнакомых предметов. Невротики носят шоры, чтобы не видеть ничего, что может разбудить скрытое чувство. Чем больше у вас скрытых чувств, тем больше вещей вы стараетесь не замечать, тем меньше переживаний себе позволяете. Жизнь становится длинной, скучной дорогой, на которой вы можете ставить одну ногу перед другой, пропуская все радости и развлечения. Я понимаю, что в некоторых областях все еще ношу шоры, и надеюсь в дальнейшем от них освободиться. Но я рада, что освободилась от ограничений в чтении. Мы наказываем себя так же, как это делали наши родители. Моя приемная мать порвала мой читательский билет и лишила книг, которые были нужны мне для бегства из повседневности. Затем я стала сама лишать себя книг — моего самого ценного источника релаксации.

Выше в этой главе я писала, что мы тяготеем к людям — обладателям наших запретных характеристик. Много лет назад Фриц Перлз сказал мне: «Вы не станете хорошим терапевтом, пока не избавитесь от желания всем помочь». Теперь я понимаю, что в некоторых людях меня привлекала явная беспомощность и своим чрезмерным желанием помочь я усиливала их зависимость. Сейчас я лучше осознаю их скрытую силу. Я учусь отпускать, разрешать студентам оставаться в терапевтическом тупике, не стремиться «спасти» их; позволить им самим бороться с собственными конфликтами и находить выход. Я начинаю вести себя больше в самотерапии как учитель и меньше как мать. Теперь я могу смотреть в глаза собственной слабости и осознаю скрытую силу других даже в тех случаях, когда она маскируется под слабость.

Это изменение поведения, основанное на внутреннем росте, оказывается для некоторых людей болезненным. Когда «идентифицированные пациенты» в семейной терапии (7, 8) начинают меняться, другие члены семьи чувствуют неудобство. Равновесие нарушается. Когда один из партнеров в браке становится достаточно здоровым и перестает играть в невротические игры, другой страдает. Отношения улучшаются, когда и второй партнер становится способным к росту и изменениям (5).

САМОДИСЦИПЛИНА

Для большинства из нас самодисциплина — пуританское понятие: «Я ненавижу делать это, следовательно я должен себя заставить. Это хорошо, если я заставляю себя сделать то, что не люблю или чего боюсь. Это укрепит мой характер». Слово «должен» — опасный сигнал. Каждый раз, когда вы замечаете, что слепо чему-то подчиняетесь, вопреки огромному сопротивлению, с «должен» в голове, самое время остановиться и разобраться со скрытыми голосами, прежде чем поддаться импульсивному действию.

Попробуйте гештальт-самотерапию. Проведите диалог между Родителем и Ребенком, поймите, что происходит. Побудьте Родителем — бранитесь, порицайте, осуждайте: «Ты должен это сделать, потому что так положено. В чем дело? Поторопись! Не ленись. Тебе должно быть стыдно, что ты такой плохой (глупый)! » Оставайтесь в роли Родителя достаточно долго, чтобы выявить конкретные чувства. Потом побудьте Ребенком. Вы увидите, что Ребенок функционирует тремя способами:

1. Испуганный, просящий о милосердии: «Я делаю все, что могу. Пожалуйста, не наказывай меня. Ты требуешь слишком многого. Я не могу отвечать твоим требованиям. Прости меня».