Гёте
Шрифт:
— Ну, что же ты о нём скажешь? — спросил Гёте после ухода гостя.
— Он не банален, этот человечек. Но я затрудняюсь сказать, слишком много у него ума или его совсем нет. Он не сумасшедший случайно?
Ироническая улыбка мелькнула на губах старика.
— Успокойся! Мы только что завтракали с самым знаменитым современным философом — Георгом Фридрихом Вильгельмом Гегелем.
В эти годы Гёте дважды посещал представитель французской философской мысли Виктор Кузен [185] , глава новой школы. Представьте себе их свидание в апреле 1825 года: один — живой, восторженный, волнующийся, в разгаре разговора освобождающий от слишком тесного воротника тёмные бакенбарды; другой — спокойный, на целую голову выше первого, с обнажённым «широким, высоким и внушительным, как у Юпитера Олимпийского, челом». «На Гёте был, — рассказывает Кузен, — цветной, небрежно завязанный галстук, суконные серые брюки и синий сюртук». Он усадил гостя на диване в салоне Юноны. Говорили о Поле Луи Курье [186] , о Манцони [187] и о французских переводах «Фауста». «О, для этого, — сказал поэт, — пришлось бы прибегнуть к языку Маро». Но беседа продолжалась недолго: старик задыхался, кашлял. Кузен встал, раскланялся и, уже выходя, узнал, что Гёте только что болел и накануне ему пускали кровь.
185
Кузен Виктор (1792—1867) — французский философ, автор «Философских фрагментов» (1826), «Курса истории философии» (1846—1847) и других сочинений.
186
Курье
187
Манцони (Мандзони) Алессандро (1785—1873) — итальянский писатель, глава романтической школы, автор исторического романа «Обручённые» (1825—1826), од, гимнов, драм, философских работ.
Прощаясь с ним, Кузен спросил: «Не будет ли поручений в Париж?» Дело в том, что во всей Европе никто не следил с таким интересом за литературными течениями Реставрации, как Гёте. Журнал «Le Globe», который он аккуратно выписывал, помогал ему быть в курсе дел, и ничто для него не могло быть более лестного, чем хвалебные отзывы о его творчестве молодого Жан-Жака Ампера или Альберта Стапфера, переводчика «Фауста». И поэтому Гёте принял их обоих «с распростёртыми объятиями» весной 1827 года. «Это самый простой и любезный в мире человек», — писал Ампер Жюльетте Рекамье, гордой красавице, чья непреклонность приводила его в отчаяние. При этом он прибавляет — удар направлен прямо в де Шатобриана: «Я приготовился увидеть напыщенность и замашки идола, которые, впрочем, тут были бы простительны; ни тени этого». Конечно, Гёте прекрасно сознает размеры своей славы, но он далёк от того, чтобы не признавать славы других. «Он преклоняется перед Мольером и Лафонтеном [188] , восхищается «Аталией», любуется «Береникой» и знает наизусть песни Беранже [189] ». В свою очередь, и поэт был в восторге от своего ревностного поклонника. Делая для него исключение, он в течение трёх недель почти ежедневно запросто принимал его. Старик не дожидался, пока ему подадут одеться, и Жан-Жак Ампер видит его «в очень белом халате, делающем его похожим на большого белого барашка, окружённого сыном, невесткой и двумя внучатами, с которыми он играет». Приходилось без передышки отвечать на вопросы Гёте, рассказывать ему о Париже и парижских писателях, о Викторе Гюго, Альфреде де Виньи, особенно о Мериме [190] , которым поэт очень восхищался. Накануне отъезда Гёте долго сидел с молодым французом на скамейке в саду своего сельского дома под деревьями, которые он сам сажал сорок лет тому назад. Им овладели образы прошлого; голос его смягчился, когда он заговорил об «Ифигении», и он меланхолично смотрел на «парк, озарённый вечерним светом». Когда вернулись, поэт подарил Амперу свою юбилейную медаль и, притянув его к себе, поцеловал.
188
Лафонтен Жан де (1621—1695) — французский писатель, автор сказок (5 сб., 1665—1685), комедий и басен (кн. 1-12, 1668-1694).
189
Беранже Пьер Жан (1780-1857) — французский поэт-песенник, создал жанр социально-политических песен-памфлетов («Молитва эпикурейца», «Капуцины», «Миссионеры», «Ангел-хранитель», «Наваррский принц», «Карл III Простоватый», «Будущность Франции» и др.); в 1828 г. был заключён за них в тюрьму.
190
Гюго Виктор Мари (1802—1885) — французский писатель, автор многочисленных пьес, исторических романов, памфлета в прозе «Наполеон Малый» (1852), сборника сатирических стихов «Возмездие» (1853), цикла поэм «Легенда веков» (3 серии, 1859-1883).
Виньи Альфред де (1797—1863) — французский поэт-романтик, автор исторического романа «Сен-Мар» (1826), драмы «Чаттертон» (1835), поэмы «Смерть волка» (1843), сборника «Судьбы» (1863).
Мериме Проспер (1803—1870) — французский писатель, переводчик, автор «Театра Клары Гасуль» (1825), сборника «Гусли, или Избранные песни иллирийцев» (1827), новеллы «Кармен» (1845) и др.
Французский романтизм узнал дорогу в Веймар. Одни, как Сен-Марк Жирарден, совершили паломничество, другие, как Жерар де Нерваль и Берлиоз [191] , посылали «его превосходительству» свои произведения с самыми восторженными посвящениями. Но ничто не могло доставить большей радости любителю скульптуры, чем затея Давида д’Анжера, которому удалось перевести в пластическую форму преклонение французских литераторов перед старым поэтом. В августе 1828 года д’Анжер прибыл в Веймар в сопровождении Виктора Пави, чтобы лепить бюст «великого Гёте». Поэт и скульптор прожили вместе, почти наедине друг с другом, две недели. Позируя, поэт свободно беседовал о Шатобриане и Бернардене де Сен-Пьере, о Стендале и Гизо [192] , особенно о своих кумирах — Наполеоне и Байроне. На столе рядом со скульптором он велел поставить слепок с черепа Рафаэля, увенчанный лавровым венком. Он любил в промежутки между сеансами позирования заставать врасплох Давида, возившегося с глиной. «Внезапно обернувшись, я видел около себя эту колоссальную фигуру, подошедшую ко мне совершенно бесшумно. Кажется, как будто бы он скользит, так легко его ноги касаются пола. Он говорил мне: «Ну что, вы опять работаете над вашим старым другом!» Давид придал бюсту непомерно большой лоб, избороздил его глубокими морщинами, обнажил гигантский череп: его Гёте является воплощённым мозгом. Художник предпочёл бы, вероятно, подчеркнуть другой облик Гёте — внимательного наблюдателя, исключительно любознательного и жадно вопрошающего, с полными блеска глазами.
191
Сен-Марк Жирарден (1801—1873) — французский писатель, член академии, профессор литературы в Сорбонне.
Нерваль Жерар де (1808—1855) — французский писатель и поэт; в 1828 г. сделал перевод «Фауста», о котором Гёте отозвался с похвалой.
Берлиоз Гектор (1803—1869) — французский композитор, дирижёр, музыкальный писатель, создатель жанра программной романтической симфонии, автор драматической легенды (оперы-оратории) «Осуждение Фауста» (по Гёте, 1846), «Реквиема» (1837), оперной дилогии «Троянцы» (по Вергилию, 1855—1859) и др.
192
Сен-Пьер Жак Анри Бернарден де (1737—1814) — французский писатель.
Стендаль (псевдоним Анри-Мари Бейля; 1783—1842) — французский писатель, автор романов, «Истории живописи в Италии» (т. 1—2, 1817), психологического трактата «О любви» (1822), цикла новелл «Итальянские хроники» (1835) и др.
Гизо Франсуа-Пьер Гийом (1787—1874) — французский историк и политический деятель; в 1840—1848 гг. министр иностранных дел, одновременно с 1847 г. до Февральской революции 1848 г. глава правительства.
По возвращении во Францию скульптор организовал оригинальное проявление коллективной симпатии к своему герою. Как-то в марте 1830 года из Парижа в Веймар прибыл ящик. Старик захотел сам с обычной своей аккуратностью распаковать его. Сколько там было сокровищ! Медальоны с французскими знаменитостями, изображения Виктора Гюго, де Виньи, Кювье, Мериме и ещё двадцати других, посвящённые ему книги Сент-Бёва, Балланша, Бальзака, Жюля Жанена, большое письмо и сборник стихов Эмиля Дешампа. Гёте сиял. Его слава делалась всеевропейской. Разве он не получал таких же лестных знаков внимания со стороны Манцони, Мицкевича, Вальтера Скотта [193] , великого Байрона, мятежного Карлейля! По инициативе последнего пятнадцать английских писателей собирались прислать ему в подарок ко дню рождения печать, украшенную символической надписью, резюмирующей его жизнь: «Без поспешности, но и без отдыха». Всё более широкими волнами расходилось его влияние за пределы границ, и в этом было в старости его высшее утешение. Теперь, когда все современники Гёте умерли, когда исчезли Гердер, Шиллер, Виланд и Байрон, когда угасла жизнь в великогерцогском дворце, у него, оставшегося наедине со своей мыслью, вскормленной им почти в течение века трудом и красотой, было только одно желание: передать её, эту мысль, молодым, чужестранцам, всем тем, кто приходил к нему из далёких просторов мира. В то время, когда он с лихорадочной поспешностью подготовлял исправленное
193
Кювье Жорж (1769—1832) — французский естествоиспытатель, с 1795 г. член Парижской академии наук, автор работ по сравнительной анатомии, палеонтологии и систематике животных; ввёл понятие «тип» в зоологии.
Сент-Бёв Шарль Огюстен (1804—1869) — французский критик и писатель, автор «Пор-Рояля» (т. 1—5, 1840— 1859), «Исторического и критического обозрения французской поэзии и французского театра в XVI в.» (т. 1—2, 1828) и других работ.
Бальзак Оноре де (1799—1850) — французский писатель; с 1829 г. создал ряд произведений, которые впоследствии вошли в цикл романов и рассказов «Человеческая комедия»; из намеченных 143 произведений написано 97.
Мицкевич Адам (1798—1855) — польский поэт, в 1823 г. был арестован царскими властями, в 1824 г. выслан в Россию; основные произведения: «Баллады и романсы» (1822), поэмы «Гражина» (1823), «Дзяды» (ч. 1—3, 1823—1832), «Конрад Валленрод» (1828), «Пан Тадеуш» (1834).
Скотт Вальтер (1771—1832) — английский писатель, создатель жанра исторического романа; основные произведения: «Пуритане» (1816), «Айвенго» (1820), «Квентин Дорвард» (1823) и многие другие.
Мысль! Существовала ли ещё другая реальность? Что сохранилось от долгих лет любви и дружбы?
Он остался один, как опустошённый утёс над песчаным берегом, размытым волнами. Умерли женщины, которых он любил: Катеринхен Шёнкопф в 1810 году, Фридерика Брион в 1813-м, Кристиана в 1816-м, Лили Шёнеман в 1817-м, госпожа фон Штейн в 1827-м, Шарлотта Кестнер в 1828-м. Умерли почти все друзья, как по литературе, так и по двору, умер великий герцог — совсем недавно во время поездки в Берлин. Гёте одевался в броню против этих ударов судьбы. Весь в работе, он не хотел растрачивать остаток сил. Щадя его, госпожа фон Штейн распорядилась перед смертью, чтобы похоронное шествие с её останками не проходило мимо его окон. Так же как он не был на похоронах Шиллера, он не присутствовал на погребении великого герцога. Но как ни укрывался он от страданий, его ждало новое испытание.
До сих пор сын доставлял ему больше горя, чем радости. Август часто возвращался пьяным, и между ним и его женой почти ежедневно бывали ссоры. Сколько раз отец приказывал подавать себе отдельно в кабинет, чтобы только избежать этих так называемых семейных трапез, всегда кончающихся какой-нибудь печальной сценой! Весной 1830 года Август выразил желание проехаться, и, так как он всё же интересовался искусством, окружающие стали советовать ему съездить в Италию. Его дед и отец вернулись оттуда, обогатив свой ум и успокоив сердечные волнения. Кто знает, может быть, Рим излечит его от вечного и плачевного непостоянства, от неспособности к работе и от ипохондрии. Старик отпускал его, впрочем, без иллюзий. «Главное, — говорил он Эккерману, который должен был быть ментором Августа, — это научиться господствовать над самим собой». Но к этому Август был способен меньше всего. Он поссорился со своим спутником, расстался с ним в Генуе и после нескольких неприятных происшествий — сломал себе ключицу и заразился какой-то кожной болезнью — один направился на юг. Во Флоренции он встретился с двумя англичанами: поэтом Вальтером Савадж-Ландором и адвокатом Генри Крабб-Робинзоном, старым иенским студентом. Этот последний когда-то очень ухаживал за госпожой де Сталь и был большим поклонником Гёте. Он был возмущён безнравственностью Августа. «Это сын своего отца по плоти, — писал он 22 августа, — но отнюдь не по духу». Между тем в письме из Рима Август хвастался тем, что опомнился и бросил игру и женщин, а во время пребывания в Неайоле как будто заинтересовался помпейскими раскопками. Но Гёте не доверял ему. 27 октября 1830 года после оставшегося необъяснимым периода болезненного возбуждения Август фон Гёте внезапно умер в Риме от горячки. При вскрытии его увеличившаяся, в пять раз, против нормальной печень обнаружила вред, нанесённый алкоголем его могучему организму. Августу был сорок один год. Немецкая колония похоронила его на протестантском кладбище, около пирамиды Цестия, в той обстановке, которую так любил его отец, — в меланхоличном, тихом и уединённом уголке, где кипарисы бросали тень на могилы Котса и Шелли [194] . «Patri antevertens» [195] — вот всё, что гласила с патетическим лаконизмом могильная надпись.
194
Шелли Перси Биши (1792—1822) — английский поэт-романтик; основные произведения: поэмы «Королева Мэб» (1813), «Возмущение ислама» (1818), лирическая драма «Освобождённый Прометей» (1820), трагедия «Ченчи» (1819), политические стихи «Песня к англичанам» (1819) и др.
195
«Возвращающийся к Отцу» (лат.).
Не подозревая ещё о постигшем его несчастье, старик Гёте мирно углублялся в свои бесчисленные работы. С помощью пяти секретарей или сотрудников он продолжал издание собрания своих сочинений в сорока томах и заканчивал «Поэзию и правду». Он возобновлял постоянно и свои научные работы. «Барон фон Гёте, президент великогерцогского минералогического общества» был в переписке с бароном Кювье из Института Франции. Метаморфоз растений, метаморфоз костных форм, единство органического образования в растительном мире, единство образования скелета, подтверждённое его открытием межчелюстной кости, — эти ясные мысли, отвечающие требованиям его ума, его пониманию эволюции и потребности в порядке и синтезе, поразили учёных французской Академии наук. Польщённый всё растущим интересом к его работам, он следил за тем, что делалось в Париже. В сравнении с дискуссиями о классификации пород в Институте Франции, какое значение могла иметь в его глазах сумятица Июльской революции [196] ? 2 августа 1830 года Соре после обеда навестил его.
196
...сумятица Июльской революции. — 27 июля 1830 г. в Париже вспыхнуло массовое вооружённое восстание, королевские войска были разбиты, Карл X Бурбон отрёкся от престола, и 7 августа французским королём был провозглашён герцог Орлеанский Луи-Филипп, тесно связанный с крупными банкирами; попытки России, Австрии и Пруссии организовать интервенцию не удались.
— Ну, — спросил Гёте, — что вы думаете обо всех этих событиях?
— Ужасно, такая ничтожная королевская фамилия, опирающаяся притом на ничтожных министров — на что же тут надеяться? Их очень скоро прогонят!
— Да я не об этих людишках говорю. Что мне до них! Я о споре между Кювье и Жоффруа Сент-Илером [197] .
Действительно, на заседании 19 июля 1830 года Жоффруа Сент-Илер защищал против Кювье дорогую для Гёте теорию о первобытной тождественности животных видов. С того времени ничто больше для него не существовало.
197
Жоффруа Сент-Илер Этьен (1772—1844) — французский зоолог, эволюционист, вёл борьбу против учения Кювье о постоянстве видов.
Десятого ноября в эту спокойную рабочую атмосферу ворвалась, как удар грома, трагическая новость: старик получил из Рима письмо, извещающее его о смерти сына. Оно было подписано полномочным министром Ганновера Кестнером. То был сын Шарлотты, внук вецларского судьи. Узнав о смерти блудного сына, Гёте не пошевелился. Слёзы заблестели в его больших глазах, мгновенная судорога пробежала по лицу. «Я не мог не знать, что мной рождён смертный». Он повторял античную фразу — и это было всё. Чтобы спастись от отчаяния, Гёте изгнал из своих мыслей образ смерти, заменив его образом отдаления, отсутствия. «Август не вернётся!» — сказал он Оттилии.
Теперь у него осталась только Оттилия, добрая и славная, несмотря на всю свою эксцентричность. Она дала ему троих внучат: внучка Альма умерла в раннем детстве, Вальтер и Вольф пережили её. Вольф был любимцем: он играл с дедушкой в домино, а вечером его привилегией было развязывать старику галстук и вести его спать. Молодость, жизнь, надежда — вот что подбодряло Гёте, помогало довести работу до конца. Философия довершала остальное. «Великая идея долга, — писал он Цельтеру, — это то, что одно может нас поддержать. Моя единственная забота в том, чтобы сохранилось физическое равновесие; остальное придёт само собой. Тело должно, дух хочет». Он боролся, геройски принуждал себя к непосильному безучастию, но природа отомстила за это насилие над собой... Гёте губил себя замкнутостью. Две недели спустя, 26 ноября, он свалился, обливаясь кровью. Сильное кровотечение явилось опять угрозой его жизни, но час смерти ещё не пробил. Он не без труда закончил несколько запутанную рапсодию «Годов странствования», но ещё что-то должен был сказать. «Шагаем вперёд, над могилами!» Разве он не должен кончать «Фауста»?