Гейдар Алиев
Шрифт:
Кстати, со временем так и случилось. А вот что на самом деле достойно было попасть в хронику и попало: в июне 1993 года Нахичевань подключилась к иранской энергосети. Оттуда же, из Тебриза, в республику, отрезанную блокадой, тянули газопровод.
Быстрее всех на эти новости отреагировал нахичеванский базар: керосинки подешевели, и брали их самые-самые недоверчивые, похожие на героя азербайджанского фольклора Кафира, родного брата русского Фомы неверующего.
Накануне семидесятилетия Гейдара Алиевича к нему напросился на беседу журналист из «Бакинского рабочего». Алиев принял его, охотно отвечал
Для человека со стороны задержка в публикации может показаться пустячным делом. Подумаешь, месяцем раньше или позже вышло интервью провинциального политика, руководителя автономии, одного из регионов страны. Но Азербайджан мая 1993 года и июня того же года — две разные страны. Их разделили события Гяндже {4} (в советское время, после убийства Кирова, этот город назвали Кировабадом, а еще раньше, с царских походов в Закавказье — Елизаветградом).
Много чего повидала Гянджа за свои долгие века. Но чтобы свои палили по своим…
Танки полковника Гусейнова
…В шесть часов утра четвертого июня началась, как она официально называлась, «операция по обезвреживанию воинской части № 7097», которой командовал полковник Сурет Гусейнов. Ее атаковали подразделения президентской гвардии, Министерства национальной безопасности, внутренних войск. Погибло 68 военнослужащих и гражданских лиц. Двенадцать солдат, отбиваясь, пали под гусеницами танков. Правительственные части были разбиты наголову — 1200 пленных, из них 180 офицеров. Возможно, они и сами перешли к Сурету Гусейнову. Потому что, как и он, не собирались сражаться за коррумпированный режим.
После отчета парламентской комиссии, вернувшейся из Гянджи, депутаты два с половиной часа спорили, следует ли вести прямую трансляцию по национальному телевидению. Президент Абульфаз Эльчибей и председатель Милли меджлиса (в русскоязычной прессе его называли Верховным Советом) Иса Гамбаров считали, что трансляция только обострит и без того накаленную ситуацию в республике. Большинство депутатов с ними не согласились. В 19.30 восьмого июня началась прямая трансляция.
Обратим внимание и на эту дату.
Гейдар Алиев еще в Нахичевани. Эльчибей звонит ему два-три раза на дню, умоляет прилететь в Баку и спасти страну от хаоса.
Танки полковника Гусейнова, распугивая всех, катят на Баку.
Эльчибей дважды присыпает за Алиевым свой самолет — экипаж возвращается без приглашенного.
— Я разговаривал по телефону с Эльчибеем и отказался приехать в Баку, — вспоминал позже Алиев. — Девятого июня войска Сурета находились в 100 километрах от Баку. Его люди были оскорблены, говорили: «Если придем в Баку, будем вешать преступников на фонарях!» Эльчибей снова прислал за мной самолет, умолял приехать. Я согласился.
Признаюсь, мне страшно было лететь в катастрофу, но я понимал, что должен лететь, ибо решалась судьба народа.
Прилетел, и
Это была не первая их встреча. В феврале они проговорили восемь часов. «Такая политика обречена», — откровенно сказал тогда Гейдар Алиев Эльчибею. И что услышал в ответ? — «Мы учимся управлять. Пусть неопытные набирают опыт. Если не наберут, мы их сместим и заменим». — «Разве можно экспериментировать над народом?» — возразил старый человек своему облеченному властью собеседнику.
Публикация в «Бакинском рабочем» — она, напомним, вышла десятого июня — словно продолжила этот диалог.
Со страниц газеты, одной из самых популярных в республике, к соотечественникам обращался не столько глава автономии, сколько политик, ответственный за всю страну, каким он всегда и был. Говорил Гейдар Алиев о самом главном, о неотложном: как прекратить войну, как вывести из разрухи экономику…
«Суверенитет, национальная независимость — ценнейшее приобретение Азербайджана. Но их упрочение совершенно не противоречит налаживанию деловых, экономических, культурных связей с соседними государствами, странами ближнего и дальнего зарубежья. Кому принес пользу разрыв хозяйственных связей? Да ни одной республике бывшего СССР! Даже таким могучим, как Россия, Украина, Беларусь. А сколько должно пройти времени, чтобы установить новые связи? Сколько же бед подстерегает каждую страну, Азербайджан в том числе, на пути поиска, ведущегося подчас вслепую, наугад, часто себе в ущерб.
Идет отток определенной части населения из Азербайджана. Одни уезжают в города бывшего СССР, другие еще дальше — в США, Израиль, Германию и т. д. Баку утрачивает атмосферу города интернациональной культуры, которая всегда была благотворной для живущих в нем.
Скажу со всей определенностью, что своими успехами в самых различных областях жизни Азербайджан был обязан той самой многонациональной культурно-социальной атмосфере, которая складывалась в течение почти столетия.
И уж совсем непростительно, что Азербайджан покидают азербайджанцы, в основном русскоязычные. Это, как правило, отличные специалисты, получившие образование в вузах Москвы, Ленинграда.
Кстати, партия «Ени Азербайджан» («Новый Азербайджан»), которую я возглавляю, активно выступает за возрождение прежней обстановки доверия, дружбы, взаимодействия людей разных национальностей».
На этих словах репортер напомнил своему собеседнику о том, что, выходя из Коммунистической партии, он обещал никогда ни в какую партию больше не вступать.
«Все верно, — отозвался Гейдар Алиевич, — но партия «Ени Азербайджан» выдвинула так много созвучных моим представлениям о жизни идеалов, что я решил не просто вступить в нее, но и стать ее председателем. Эта партия в силу своих истинно демократических устремлений привлекает к себе все больше членов — представителей творческой, научной и технической интеллигенции, крестьян, рабочих.