Геймер - часть первая
Шрифт:
— Да, что-то я увлекся машинкой. Ответил я, смущенно улыбаясь, эта девушка всё время заставляла меня одергивать свое воображение.
— Ничего страшного, зато мы успели всё подготовить для ночлега. — Не совсем правильно истолковав мое смущение, сказала Ола.
— Вы меня представите своим сопровождающим? — Я кивнул на бородатых мужиков.
С нескрываемым раздражением девушка повернулась к мужикам, и поочередно указывая на них рукой, назвала имена.
— Вот это Клод, а второй Каприс. Они мои братья, беспокоятся обо мне вот и увязались. Ой! Вам же тяжело. Клод возьми у Сэда
— Какие-то они напряженные, ваши братья. — Сказал я, смотря в спины удаляющихся мужиков.
— Не обращайте внимания, они всегда так относятся к малознакомым людям.
— Вы пригласите меня? — Я решил, поторопить события, живот уже основательно подводило, что было неудивительно, если сутки питаешься всякой дрянью.
— Ох, да конечно, что же это я, пойдемте. — Девушка покраснела и, развернувшись ко мне спиной, быстро зашагала по направлению к костру.
Костер аборигены развели знатный, знать бы ещё, где они дрова взяли. В деревне на праздник Ивана Купалы, мы такой же жгли, но там то, леса кругом. Вокруг костра, кто дальше, а кто поближе расселись не молодые мужчины и женщины. Я покрутил головой, это, что получается, что из молодежи здесь только Ола? Ола указала мне на место возле костра.
— Ола, а у вас молодёжи, что нет? Она удивленно посмотрела на меня.
— Почему нет? — Она наткнулась взглядом на внимательные глаза стариков и рассмеявшись, сказала, что этот костер для старейшин общины.
— Понятно. Они хотели что-то со мной обсудить? — Спросил я, изучая, стариков.
— Да, я сейчас сбегаю за посудой и ложкой, а вы пока знакомьтесь. Я проводил убегающую Олу взглядом, потом повернулся к костру.
С моей стороны костра сидели, трое пожилых мужиков с широкими костлявыми плечами, и руками перевитыми жилами. Напротив нас в простых платьях и шерстяных платках накинутых на плечи, расположились две женщины с легкой сединой в черных волосах и смешливыми морщинками возле глаз и рта.
— Вы хотели поговорить со мной? — Я решил наладить контакт сам, не дожидаясь Олы. На меня уставились пять пар глаз.
Один из мужчин сказал: — Мы хотим отблагодарить тебя за помощь.
— В чём будет выражаться ваша благодарность? — Я приподнял бровь, изобразив удивление, и обвёл всех взглядом. Что они мне могли предложить, кроме информации? Неужели решили отблагодарить меня моими же трофеями. У меня была причина так думать. Мою просьбу собрать одежду и оружие с трупов, погрузить всё это на квадроциклы и пригнать их к багги, они выполнили только частично. Все собрали, погрузили, но оставили у себя в лагере.
— Нас силой заставили покинуть наши дома. Шанты, сказали, что теперь они нас будут защищать, а мы за это будем их кормить и строить укрепления. Так же наши женщины, получат право разделить постель с великими войнами Шанта. Вы понимаете, как нам было "приятно" — это услышать?
— Понимаю. — Я понимал и не скрывал своего возмущения.
— Мы
Не ожидал такого предложения от аборигенов, которые по всему видно, живут малыми закрытыми коммунами. Что ж, можно и у них пока пожить, тем более, что много оружия мне не надо, а деньги и жильё совсем не помешают. Только вот чем они здесь расплачиваются, неужели пластиковыми фишками, которые раньше использовались в казино.
— Скажите, а чем вы хотите расплатиться за пару квадроциклов и кучу оружия с боеприпасами? Я не сомневался, что на квадроциклах вещей было не меньше чем на багги.
— Фишками конечно. — Старейшины недоуменно переглянулись.
Понятно, значит все-таки теперь здесь у них расплачиваются пластиковыми фишками. Хотя может, из меня просто делают идиота, зачем кому-то пластиковые фишки? Вот об этом и спрошу, пусть объясняют, раз уж хотели предложить кров, потерпят малые странности.
— Какую ценность может представлять пластик? — Я с явным непониманием на лицо, осмотрел старейшин, чтобы они поняли, я не шучу, я, правда, не понимаю. Мое лицо убедило их в том, что я не шучу.
— Ну…как же…ведь это утерянные технологии, сейчас никто не может синтезировать чистый пластик, даже черные монахи, способные на синтез драгоценных металлов, поэтому так повелось, что все запасы, которые остались от цивилизации использовали для изготовления фишек, взяв за основу найденные в развалинах больших городов.
— А как же пластик, который используют в рукоятях ножей или в прикладах автоматов, а патроны для ружей? Я не сдавался, всё ещё не веря, что люди так отупели.
— Это не чистый пластик, а жалкая смесь грязных металлов, все, что раньше делали из пластика, делают из суррогата, очень плохого качества, поэтому он очень тяжелый.
Я многое не понимал из его речи, но не перебивал, пока просто делая себе внушение запомнить тот или иной момент из разговора. Если я сейчас начну спрашивать, кто такие монахи и почему пластик вдруг стал дороже золота и как можно делать пластик из примесей грязных металлов — это обернется продолжительной лекцией, которая затянется до утра, а к этому мой организм явно был не готов. Все вопросы можно было обсудить на будущих привалах.
— Я понял. Могу я узнать, что вы собрали с людей, которых я убил?
— Четыре автомата с боеприпасами к ним, шесть пистолетов с боеприпасами к ним, четыре ружья с боеприпасами к ним, а так же много колющих и режущих предметов. Еда, одежда.
— Это всё? — Я пристально посмотрел на старейшину, разговаривающего со мной. Старик не выдержал, войны взглядов, опустил глаза, потом покопался за пазухой и протянул мне мешочек серого цвета, горловину которого стягивали два кожаных шнурка.
Я взял мешок в руку, развязал шнурки и заглянул внутрь, там лежали пять толстых пластиковых фишек пустынного цвета с выдавленной цифрой сто посередине, четыре чёрных треугольника на кожаных шнурках с рисунком щита посередине.