Гиана. Кристальная маска
Шрифт:
— Расскажи мне о вашей деревне. Тут очень необычное место, как я вижу.
— А что тебя интересует? Мы все гианы, были созданы матушкой-природой, чтобы оберегать все живое. Мы не можем навредить человеку, мы обязаны их оберегать, как и животных. Поэтому мы приняли тебя и твоего друга. Вот только этот призрак меня беспокоит, — произнесла девушка еще тише, как будто он мог услышать ее.
— Вы все сестры? — предположила я.
— Да, мы чувствуем друг друга на наших землях. Только Аер утеряли эту способность, —
— Ты о ком?
— Наверное ты заметила, что наши три верховные сестры очень разные, и каждая из них возглавляет одно из поселений вдоль трех рек. Там, где течет река Мэйра, живут Вейды. С левого берега, там, вдали лесов, есть река смерти, которую мы называем Мьер, там живут Аер. А здесь, в Цитадели, текут живые воды реки Витта.
— А кто вы здесь?
— Мы Мэта, но не все. Наш долг заботиться о породительницах Матэ. Это те женщины, которые вынашивают детей или ожидают своего часа, чтобы выполнить великую миссию, или те, кто не доживает пятизимие до перехода в земли Аер, — объяснила собеседница и тут же закрыла руками рот.
— Не стоит мне говорить об этом. Верховные могут осудить меня за это, — сказала она.
— Но тогда почему ты рассказываешь мне об этом? — удивилась я.
— Потому, что я вижу в тебе чистоту, как и в себе. Мой срок здесь почти закончился, и я отправлюсь на другую сторону реки Мьор, в старый лес, где буду дослуживать Марре достойно. Умирая, я наполню силой реку, и моя душа будет оберегать эти земли навсегда, — сказала девушка, сделав глубокий выдох.
— Простите за мою наглость, но кто-то из вас видел богиню Марру лично?
— Никто никогда не видел саму богиню Марру. Мы, хранительницы ее Аер, заботимся о ее убежище, чтобы никакой злоумышленник не смог ее потревожить, — ответила собеседница, сохраняя таинственность.
Но что-то в ее ответе мне показалось нечестным. Явно врет, ну или не то чтобы врет, а недоговаривает.
— Так ты собираешься вскоре умереть? — неожиданно для себя задала я вопрос.
— К счастью, меня еще не избрала голубая луна, и я могу себе позволить не соблазнять мужчин за пределами земель. Я не хочу, чтобы они трогали мое чистое тело своими грязными руками. Они ужасны и отвратительны для меня, — сказала она, замирая на мгновение от ужаса при мысли о контакте с мужчинами.
Я сжала зубы, вспоминая, как меня трогал мерзкий и старый Надир. От одной только мысли о нем по спине побежали мурашки, вызывая мерзкое ощущение.
— Да-а, я тебя очень понимаю, — согласилась я. — Но почему ты должна умереть?
— Увы, так нас создала земля. Когда мы достигаем возраста десятизимия, у каждой из нас начинается обратный природный цикл. Мы не растем, как люди, мы растем быстрее, почти на три зимы опережая обычного человека.
Каждая из нас имеет право продлить свою жизнь и дать жизнь другой. Когда мы идем к мужчинам и ложимся
Через три луны мы рождаем сестру. Но мне уже почти восемнадцать зим, и я потеряла способность порождать сестер. С наступлением осени я отправлюсь через реку Мьор до наступления холодов.
— А что это голубая луна, о которой все говорят? — поинтересовалась я.
— Я не могу тебе об этом рассказывать, верховные очень рассердятся на меня, — ответила девушка с испугом в голосе.
Я не стала настаивать, заметив, как она перепугалась.
— Видимо, у каждого свои тайны, — согласилась я.
— Верно, — подтвердила девушка.
— Меня зовут Энафа, — протянула я руку, как учил меня Лан.
— А меня — Агидель.
Проходя мимо маленьких домиков, я вдруг оказалась у своего дома — такого же деревянного и небольшого, в котором жила много лет. В душе что-то затрепетало, и волны беспокойства захлестнули меня. Чертово дежавю… Но как он был похож на мое логово!
Вдруг мысли вновь нахлынули на меня. Если я являюсь гианой, возможно, я скоро умру? Неужели мне осталось жить совсем немного?
— А сколько живут гианы?
— Чистые? До двадцати зим еще никто не доживал. Нечистые же сами могут решить, сколько им жить. А наши верховные были породительницами. Ну, первыми, понимаешь? Мы точно не знаем, сколько им лет… Где-то около ста сорока зим, наверное. Но скажу по секрету, Бормира перестала ходить к мужчинам и, кажется, стареет, — добавила Агидель, вновь озираясь по сторонам.
После этих слов меня словно ударила молния прямо в макушку головы.
До двадцати никто не доживал… а мне? А мне уже пятнадцать зим!
— Тебе нехорошо? — обеспокоенным тоном спросила Агидель.
— Нет… Нет, наверное, просто голодна, — ответила я, стараясь скрыть свой шок.
— Сегодня вечером будет пир. Думаю, вы сможете на нем хорошо покушать, — добавила Агидель.
— В честь чего пир?
— В честь голубой луны. Она как раз сегодня ночью будет гореть над нами и изберет сестер. Вы удивительно точно попали именно в этот момент, — и опять умолкла. Словно ей кто-то запрещал говорить о голубой луне.
— Да. Да, голубая луна. Я поняла, — улыбнулась я.
Подойдя к домику Самбора, я попросила разрешения побыть наедине с волком.
— Странных ты выбрала друзей. Держитесь подальше от призрака, его помыслы нечисты. Я чувствую это, — предупредила Агидель, и я вошла в дом.
Только месть и нечего больше .
Огромный вихрь нес девушек, сбивая их с пути. Валькирия ощущала, как она пролетает мимо Миодрога и старых заброшенных деревень. Упав недалеко от болот, она поняла, что дальше ей придется идти самой. К ее великому сожалению, следы телепортации уже исчезли и потерялись.