Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени
Шрифт:
Сигрлинн покачала головой.
— В Восточном Хьёрварде всегда жил лихой народ. Уж что-что, а с исполнением правил у них всегда дело обстояло скверно. Ни за что не поверю, чтобы дружины свободных танов почитали бы что-то, кроме лишь силы да боевой удачи.
— Хватает и иных, — вздохнул Хедин. — В общем, эти-то жрецы, что тщатся меня «познать», — кто знает, до чего «дознаются»? Опасно оставлять их на произвол судьбы, наши дорогие друзья Дальние или недобитки-подручные Хаоса могут… подсунуть чего не нужно. Правда, с поклоняющимися Спасителю они
— Интересно, — задумчиво проронила Сигрлинн. — А что они могут познать в тебе? И как? Визионерство?
Хедин кивнул.
— Насколько я понял, да. Визионерство.
— А твои собственные последователи? Гелерра и другие? Они тоже поклоняются и «познают»?
— Они не поклоняются. Насчёт «познают» — не уверен. По большей части — возглашают мне хвалы. — Хедин опустил голову. — Благодарят.
— Что же тут плохого? — удивилась Сигрлинн. — Ты дал им всё. Новую жизнь. Свободу. Открыл для них Упорядоченное, их собственные таланты. Они о таком даже и помыслить не могли!.. И что же, ты запрещаешь?
— Нет. Делаю вид, что не замечаю. Свобода воли есть свобода воли, запретить нельзя. Можно только учить, чтобы они видели б больше и больше понимали.
— И они станут благодарить тебя и возносить хвалы с ещё большим старанием. Смертным пусто и страшно без Богов, мой Хедин.
— Смертные способны сами становиться Богами, Си, ты знаешь это не хуже меня.
— Способны. Но не исключительно своей волей. Даже Истинный Маг сделался Новым Богом лишь потому, что так решило Упорядоченное, — не в этом ли ты меня убеждал?
— Убеждал… Но что с того, Сигрлинн?
— То, что я бы не считала это чем-то скверным, мой Хедин. Искренние благодарность и признательность дорого стоят, поверь. Уж я-то убедилась в этом на собственной шкуре. Как вспомню последний бой Ордена, так реву. Навзрыд. Потому что они погибли ради меня — и были при этом счастливы. И всего моего «понимания» с «осознанием» не хватает, чтобы не плакать.
Он подсел к ней, обнял за плечи, и она немедля уткнулась лбом ему в висок.
— Я принимаю это, Си. И тебе придётся принять тоже, если Сигрлинн Великолепной станут поклоняться не только рыцари Ордена Прекрасной Дамы. Мы с Ракотом в своё время тоже не выбирали.
— Не выбирали, — эхом откликнулась она. — Что ж, пока кухня не готова и пока я — непонятно кто, расскажи, кто и где сейчас воюет…
— Значит, война. — Сигрлинн откинулась в кресле, глядя на плавающую в воздухе многоцветную карту. Огоньки миров, синие, голубые, зелёные, небольшая часть отмечена алым. Некоторые из огоньков соединены подрагивающими тонкими линиями, возле иных разлились кляксы чернильной темноты, три окружены танцующими языками пламени.
И возле самого низа — колышущаяся серая завеса, то вздымающаяся, то опадающая.
— Красиво… — тихо проговорила Сигрлинн. — Даже граница с Неназываемым —
— Не специально. — Познавший Тьму почти утонул во мраке, стоя возле высокого, тщательно занавешенного стрельчатого окна. — Само получилось.
— Само ничего не получается. — Сигрлинн не отрывалась от причудливой картины подмигивающих огоньков. — Объясняй уж, стратег. Потом займёмся тем, кто я такая.
— Где огонь — там встречный бой. Туда ворвались козлоногие, но это самое простое. Ракот со своими справится. Он ведь возрождает свои легионы, представляешь?
— Постой… Те самые? Тёмные Легионы с большой буквы, с которыми осаждал Обетованное? Демонов? Или монстров, что я видела ещё при Хединсее?
— Именно, — кивнул Хедин. Вздохнул. — Те самые, Си. И монстров, и демонов. Объяснял, что, мол, лучше уж вести в бой чудовищ, чем смертных. Мол, он, Ракот, их один раз уже подвёл и больше не хочет.
— А ты? Ты, Познавший Тьму? Что Она говорит об этом?
— Тьма молчит, Сигрлинн. И всегда молчала. Не Её это дело — говорить. Говорунов и без Неё хватает.
Сигрлинн молча кивнула.
— Прости, я перебиваю. Но я, — она покрутила пальцем в воздухе, — так привыкла в Западной Тьме воевать совсем по-другому…
— Здесь нет тех, кого требуется обмануть, Сигрлинн. Неназываемого не взять никакими военными хитростями.
— Но его не взять и грубой силой, Хедин. Его не победить.
Познавший Тьму кивнул.
— Мы можем только сдерживать его. Долго, очень долго Упорядоченное прикрывал тот самый барьер постоянно творимой пустоты, от всех трёх Источников. Мы скармливали Неназываемому девственное пространство, скармливали с той же скоростью, с какой он пожирал его, и нам казалось, что так пребудет вечно.
— Но равновесие нарушилось, — понимающе кивнула Сигрлинн. — Потому что даже пустую пустоту, прости за такое выражение, надо откуда-то брать. Три Источника очень, очень могущественны, однако и они ограничены, как небеспредельно само Упорядоченное.
— Именно, — кивнул Хедин.
Сигрлинн закинула руки за голову, гибко потянулась, выгибая спину, и Познавший Тьму осёкся. Вот так бы смотрел на неё и смотрел, потому что она — это она, и только друг с другом мы находим полноту и завершённость самих себя.
— Мне приятно, когда ты на меня так смотришь, — промурлыкала Сигрлинн, улыбаясь.
— Сигрлинн… но мы же действительно рождены Истинными Магами. Не людьми, не эльфами или кем-то ещё. Истинными Магами. Существами без…
— Без пола? — хитро сощурилась она. — Нет, Хедин. Всё создаваемое Упорядоченным полярно. Всё имеет свою противоположность. Ты сам это знаешь не хуже меня. Вот и мы, Истинные, — мы изначально делились на две группы. Разве не так?
— Симметрия не всеобща, — покачал головой Познавший Тьму. — Симметрия и равновесие — смерть движению. Недаром источников три, а не два. И не четыре.