Гибель царей

Иггульден Конн

Внезапно Пракс замер, не сводя глаз с берега. Благодушие исчезло, лицо помощника центуриона стало жестким.

— Светоний, быстро вниз, объявляй тревогу. Чтобы через пять минут все до единого в полной готовности были на палубе.

Широко раскрыв глаза, Светоний отсалютовал и ловко спустился по крутой лестнице. Юлий, прищурившись, посмотрел в направлении, указанном Праксом. Часть берега была окутана пеленой черного дыма, почти не тронутой ветром.

— Пираты, господин? — быстро спросил Юлий, уже зная ответ.

Пракс кивнул.

— Похоже, грабят селение. Можно настичь их, когда отчалят от берега. Вот тебе шанс сойтись с ними в бою, Цезарь.

«Ястреб»

готовился к бою. С палубы убрали все лишнее, с помощью воротов натянули канаты катапульт, приготовили камни и масло для стрельбы. Легионеры быстро построились, специальная команда собирала «ворон», вколачивая железные штыри для соединения деталей. Очень скоро перекидной абордажный мостик был готов и поднят на канатах над палубой. Когда канаты опустят, мостик упадет и вопьется цепкими крючьями в палубу вражеского корабля. По нему лучшие бойцы с «Ястреба» бросятся на пиратов, расчищая место для абордажной команды. Пройти первым по «ворону» — смертельно опасное дело и одновременно — большая честь. Это право оспаривают лучшие легионеры, его ставят на кон в азартных играх в дни унылого патрулирования вдоль морских путей и пустынных берегов.

Внизу на гребной палубе надсмотрщик удвоил частоту ударов в барабан, и весла ритмично замелькали. Дул береговой ветер, поэтому парус убрали и тщательно зарифили. Офицеры проверяли оружие и снаряжение, легионеры застегивали ремни доспехов. Чувствовалось растущее напряжение перед боем, сдерживаемое привычкой к дисциплине.

Горящее селение раскинулось у кромки естественной бухты. Римляне увидели, как из нее выходит пиратский корабль — разбойники хотели спастись бегством в открытое море. Гадитик приказал увеличить скорость до предельно возможной, чтобы лишить противника пространства для маневра. Застигнутое недалеко от берега, пиратское судно не могло избежать столкновения с «Ястребом», и на римской галере грянул боевой клич. Свежий ветер унес накопившуюся скуку долгого нудного плавания от порта к порту.

Юлий внимательно рассматривал корабль морских разбойников, припоминая те различия между ним и галерами, о которых говорил Пракс. Он видел три ряда весел, разрезающих морские волны в совершенном единстве — поразительно, если учесть, что весла каждого ряда имели разную длину. Пиратское судно было заметно выше и уже «Ястреба» и несло на носу выступающий далеко вперед бронзовый таран, который, как знал Юлий, способен пробить толстые кедровые доски римской галеры. Пракс был прав — исход поединка с таким врагом непредсказуем, но для пиратов спасения не было. Через мгновение римляне сблизятся с врагом, сбросят «ворона», и храбрейшие воины, лучшие бойцы ринутся на палубу разбойничьего корабля. Юлий пожалел, что не сумел обеспечить себе место в первых рядах, все позиции были распределены еще до прибытия на Лесбос.

Погруженный в мысли о предстоящей схватке, он не сразу обратил внимание на тревожные крики впередсмотрящих, а когда поднял взгляд, то непроизвольно отступил от борта. За первым пиратским судном, к которому направлялась галера, из бухты вышло второе — и устремилось прямо на римский корабль. Оно шло быстро, и Юлий видел, как из волн показывается острие его тарана. Береговой ветер наполнял парус, помогая усилиям гребцов. Таран располагался на уровне ватерлинии, на палубе толпились вооруженные пираты. Обычно быстроходные разбойничьи суда не берут на палубу такое количество людей. Теперь Юлий понял, что означал дым на берегу — обман, уловка. Это западня, и римляне в нее угодили.

Гадитик не растерялся. Молниеносно оценив обстановку, он стал отдавать четкие приказы.

— Увеличить

скорость гребли до предела! Они идут прямо на нас!.. — рявкнул он, и барабан на гребной палубе застучал еще быстрее.

Такую скорость можно держать очень недолго: вскоре рабы начнут терять сознание.

Нагрузка на гребцов была страшная, и порой человеческое сердце не выдерживало — раб умирал прямо на скамье. Его тело мешало товарищам грести, и все весло выходило из строя.

На первом пиратском судне гребцы пересели задом наперед, и оно тоже ринулось в атаку на римскую галеру. Конечно, разбойники хотели захватить ее на мелководье, поближе к берегу — так легче достать сундуки с серебром, даже если галера затонет. Но малой кровью им этот приз не достанется.

— Стрельба из катапульт по первому кораблю по моей команде… Залп! — крикнул Гадитик и проследил взглядом за полетом каменных снарядов.

Впередсмотрящий на носу галеры выкрикнул:

— На два деления ниже!

Расчеты катапульт засуетились у орудий. Легионеры молотами выбили прочные деревянные штыри, вставленные в отверстия задних брусьев катапульт, и поставили вместо них другие. Теперь орудия имели другой угол наклона. Снова заскрипели вороты, натягивая канаты из конского волоса толщиной в ногу человека. От напряжения солдаты тяжело дышали и обливались потом.

Пиратское судно подошло уже довольно близко, когда последовал второй залп. На сей раз пористые камни предварительно окунули в масло и подожгли. Они устремились к вражеской триреме, оставляя за собой дымные шлейфы. На «Ястребе» слышали, как снаряды с треском врезались в палубу разбойничьего корабля. Легионеры радостно завопили и бросились готовиться к следующему залпу.

Тем временем к галере неслась вторая трирема, и Юлий видел, что своим тараном она неминуемо поразит «Ястреб» в корму. Тогда корабль потеряет ход, и римляне даже не смогут пойти на абордаж. Легионеры станут беззащитными мишенями для лучников. Едва поняв это, молодой тессерарий приказал принести и раздать щиты. При абордаже они были скорее помехой, но сейчас к «Ястребу» на дистанцию стрельбы из лука подходили два корабля, и щиты могли очень пригодиться.

Через несколько секунд с обеих вражеских трирем в воздух взвились тучи стрел. Стреляли беспорядочно и не прицельно — в надежде на то, что длинные черные стрелы сами найдут себе жертву.

Трирема, собиравшаяся протаранить корму «Ястреба», неотвратимо приближалась; путь вперед был перекрыт первым пиратским судном, и римской галере не оставалось ничего другого, как попытаться уйти от удара сзади. Гадитик приказал дать обратный ход веслами одного борта — так можно совершить маневр быстрее, чем при простом подъеме весел. Галера начала поворачивать, стараясь уйти с линии между двумя сближающимися пиратскими кораблями.

«Ястреб» вздрогнул от удара и задрожал — таран первой триремы чиркнул по его борту, проводя глубокую борозду, и оба судна прошли противоходом вплотную друг к другу. Надсмотрщик, командовавший рабами на римской галере, был предупрежден и вовремя дал приказ гребцам втащить весла, а вот пираты этого сделать не успели. Борт «Ястреба» дробил в щепу все три ряда весел триремы, а их рукояти калечили и убивали гребцов, сидевших на скамьях в чреве разбойничьего судна.

Не успела галера пройти и половины длины корпуса первой триремы, как бронзовый таран второй вломился в тело «Ястреба». Раздался оглушительный треск ломающегося дерева. Словно живое существо, корабль содрогнулся и застонал от удара. Снизу раздались панические вопли объятых ужасом рабов. Все они были прикованы к своим скамьям и обречены на гибель вместе с галерой.