Гибель Дракона
Шрифт:
Заключительный акт трагедии разыгрался в Центральном горном массиве гряды Канто, к которому уже никто не мог приблизиться. Здесь, не прекращаясь, происходили сильные взрывы — энергия, вызвавшая перемещения, рождала все новые и новые тепловые потоки, а морская вода проникала в растрескавшиеся и расколовшиеся скальные массивы. Горы разрушались и рассыпались, взлетали на воздух, а весь массив целиком продолжал перемещаться вдоль шельфа в морские глубины. Одно время береговая линия чуть поднялась. Но это было не более чем всплеск — то же происходит
В кают-компании «Харуны», где располагался штаб Д-1, Наката по-прежнему был занят обработкой поступающих данных. И вот в какой-то момент он обнаружил, что делать больше нечего. Совсем нечего. Конечно, ему еще предстояло «переварить» целую гору самых различных материалов, чтобы написать отчет и завершить его короткой фразой «конец операции», но никаких новых данных уже ниоткуда не поступало.
Вдруг он заметил на панели горящие буквы сообщения, переданного через спутник связи: «КОНЕЦ — Х, X — 09.30.0000 J».
Он провел ладонью по лицу, потрогал отросшую до груди бороду. Потом взял из пепельницы чей-то окурок, хотел прикурить, но нигде не мог найти спичек.
Вошел Юкинага — землисто-серое лицо, запавшие щеки, тусклые глаза.
— Ты все еще работаешь?! — почти с возмущением воскликнул он. — Операция была прекращена еще в полночь. Сколько раз тебе это повторять?..
— Дай, пожалуйста, спички… — попросил Наката. — И что же, Япония утонула?
— Передавали по телевизору съемки с самолета. Тридцать минут назад произошел последний гигантский взрыв Центрального массива… — сказал Юкинага, протягивая Накате горящую зажигалку. — Еще над водой, но опускание и сползание продолжаются, так что не долго уже…
— «Не затонул еще „Тэйэн“…» — продекламировал Наката и с ожесточением затянулся. — Так, говоришь, операция закончилась…
— Уже восемь часов прошло… — прислонившись спиной к стене, Юкинага сложил на груди руки. — Ты совсем уж того…
— В конечном итоге сколько же человек вывезли?
— Не известно. Данных на конец августа еще нет… — Юкинага устало зевнул. — Сейчас по телевидению начнется передача обращения генерального секретаря ООН к народам мира и речь японского премьера. Посмотрим?
— А на кой… Какой толк речи слушать?..
Загасив сигарету о пепельницу, Наката быстро встал.
— Конец… Конец, вот как… Операция закончена… Выйдем на палубу?
Насвистывая мелодию «Ни дыма, ни облаков», Наката крупными шагами направился к коридору. Юкинага начал злиться, но последовал за ним.
Палуба была освещена яркими лучами солнца. На воде не было видно ни пемзы, ни пепла, которые последнее время в изобилии плавали вокруг корабля. Море казалось черным, свистел ветер, «Харуна» шла со скоростью около двадцати восьми узлов.
Небо пока было голубым. Но казалось, что в глубине этой голубизны
— Жара… — щурясь от солнца, проговорил Наката. — А солнце-то как высоко. Сейчас ведь утро?
— По японскому времени, — сказал Юкинага. — Вот уже четырнадцать часов, как мы повернули к Гавайям…
— Значит, не видно уже дыма Японии?
Из-под ладони Наката посмотрел на северо-западный горизонт. Над ним висели серые тучи. Не зная местонахождения «Харуны», Наката не мог определить, что это — облака или дым извержения.
— «Не затонул еще „Тэйэн“…» — опять сказал Наката шутовским тоном.
— Отдохнул бы, а? — хмурясь от его развязности, предложил Юкинага. — Никак, ты слегка тронулся…
— Итак, конец… — Наката облокотился о бортовые перила. — Кончился Японский архипелаг… Бай-бай, в общем… Дай сигарету!
— Да, конец… — Юкинага протянул ему пачку. — И нашей работе тоже…
Зажав в губах сигарету, Наката смотрел на стремительно убегавшие волны. На этот раз он что-то долго не требовал спичек.
— Да, работа… — медленно пробормотал Юкинага. — Мне вчера Онодэра приснился. У меня все время такое ощущение, что он жив… А ты как считаешь?
Ответа не было. Потом Наката невнятно, сдавленным голосом пробормотал:
— Что-то… ужасно я устал…
Отведя взгляд от горизонта, Юкинага обернулся. Огромное тело товарища, переломившись, бессильно висело на перилах, так и не закуренная сигарета, выпав изо рта, застряла в бороде.
— Послушай, Наката…
Когда испуганный Юкинага коснулся плеча товарища, тело сползло с перил и с шумом рухнуло на палубу.
Наката храпел, раскинув руки. Его широко открытый рот до самого горла освещало солнце,
Онодэре показалось, что он крикнул: «Жара! Здесь слишком жарко… Включите кондиционер… Нет, лучше сначала холодного пива…»
Он приоткрыл глаза и увидел круглое маленькое лицо девочки. Ее большие глаза озабоченно смотрели на него.
— Болит? — спросила девочка.
— Нет, просто жарко, — Онодэра едва разомкнул губы — мешали бинты, покрывавшие все лицо. — Уже скоро ведь субтропики начнутся…
— Да, ну да… — сказала девочка, и ее глаза вдруг стали печальными.
— Связались с Накатой и Юкинагой?
— Пока нет…
— Нет еще… Ничего, наверное, скоро свяжемся… — сказал Онодэра. — Ведь все равно встретимся, как только прибудем на Таити… А знаешь, как хорошо на Таити!.. Правда, там еще жарче…
Лицо девочки исчезло из поля зрения Онодэры. Опять задремав, он вдруг почувствовал на лбу что-то холодное.
— Ох, как хорошо стало… — пробормотал он. — Стало прохладно…
Онодэра снова увидел ее лицо. Большие глаза были полны слез.
Неожиданно прояснилась память. Вулканы… извержения… вертолеты… Рэйко… (Рэйко?)… Снег… землетрясение… рассыпающиеся горы… раскаленный пепел, вулканические бомбы… а сверху течет лава, багровая тяжелая лава…