Гибель «Кречета»
Шрифт:
– Конечно, станешь, – сказал задумчиво комбриг. – Я хочу спросить тебя, ты хорошо помнишь свой родной город?
– А то как же! – живо ответил Юсуп. – Совсем недавно летал туда на «Юнкерсе»; брал меня с собой один командир.
– Басмачи часто делали набеги на город?
– О-о! Ещё как! Нам пришлось снять крылья; хорошо, они легко снимаются с «Юнкерса» – отвинтишь по девять гаек с каждой стороны и освободишь тросы. Вот мы и втащили самолёт в старую крепость. Пять дней находились в осаде. Но хивинцы сумели за себя постоять. Такой это
– Аэродром там один? – спросил лётчик.
– Недалеко от города есть ровные места: пять раз можно сесть, пять раз взлететь, – бойко ответил подросток. – Хочу дать вам совет...
– Ум хорошо, два лучше, – улыбаясь, сказал командир. – Говори, юный мудрец!
– Возьмите меня с собой! Я маленький, места займу совсем немного, а пользу могу принести – и машину заправить, и переводчиком быть...
– У нас машина двухместная, – протянул комбриг. – А вообще неплохо иметь на борту человека, который знает окрестности Хивы, да и в городе он может пригодиться!
– Правильно, – сказал лётчик и тут же добавил: – Перегрузки не будет.
– Понятно, – перебил лётчика комбриг и обратился к подростку: – Срочно собирайся! Начальнику твоему я сам сообщу.
Вылетели в солнечное, ясное утро, но на половине дороги встретили сильный ветер. Он погнал над пустыней облака пыли. Под крылом самолёта – безжизненные пески. Среди барханов появилась группа всадников; кони их шарахнулись в сторону, но всадники вскинули винтовки. С высоты были заметны частые вспышки выстрелов.
По времени уже должна была показаться Хива, а её нет и нет. Как видно, самолёт ветром снесло с курса.
Снизившись, лётчик пристально всматривался в песчаную пелену, затянувшую горизонт. Неожиданно показался караван. Впереди шёл большой конный отряд красноармейцев, а за ним – навьюченные верблюды.
– Наши! – крикнул комбриг в переговорную трубку. – Попробуйте сесть около них!
Место оказалось ровное, и лётчик блестяще посадил самолёт. Командир отряда доложил, что, по сведениям разведки, басмачи опять осадили Хиву. В городе осталось мало продовольствия, кончались патроны.
Тут же был разработан план действий. Соколов получил задание: с небольшой высоты сбросить в центр крепости, прямо в мешках, патроны для местного гарнизона.
Четыре раза Юсуп в качестве наблюдателя боевого самолёта побывал в небе над родным городом. Басмачей, расположившихся лагерем вокруг крепостных стен, едва не задевали колёсами. Обезумевшие кони сбрасывали всадников.
Через три дня вновь прибывший отряд соединился с гарнизоном Хивы. Большинство басмачей полегло у стен древней крепости, а остальные ускакали в пустыню...
Лётчик с отважным пареньком благополучно вернулись в Ташкент.
С тех пор Соколов не расставался с Юсупом. Он сам готовил его для поступления в лётную школу, следил за его учёбой. У Рахимова, по мнению Юрия
Соколов распахнул окно, и комната сразу наполнилась гулом авиационных моторов. Из квартиры лётчика на Ленинградском шоссе было видно поле Центрального аэродрома. Вот пошёл на посадку транспортный самолёт, похожий на большого зелёного жука, а высоко над лётным полем кувыркался в синеве юркий истребитель. И вдруг на глубоком вираже ястребок чуть не сорвался в штопор. «Эх, курица! – мысленно отругал Соколов лётчика. – Опять передал ногу». – Снова взглянул на телефон. И чудо! Телефон зазвонил.
– Соколов слушает! – прокричал лётчик в трубку и, услышав хрипловатый голос своего штурмана, плюхнулся в кресло: – Тебе чего, Саша?
– Как там... насчёт этого самого...
– Я же тебе сказал, как узнаю – сразу сообщу всем. У тебя, брат, прямо ребячье нетерпение. Ну, вешай трубку, я жду звонка.
Обернувшись, он увидел в дверях мать.
– Всё ждёшь? – осторожно спросила Марфа Афанасьевна.
– Жду, мама, какое будет решение?
– Решение будет правильное! Жди, сынок, а я пойду в магазин. Парень играет в столовой, ты поглядывай за ним!
На полу упорно трудился пятилетний сын, прилаживая одну к другой планочки конструктора. Он старательно укреплял непослушную деталь.
– Вова! – тихо окликнул сына Соколов.
Мальчик улыбнулся отцу:
– Пап, а пап, подержи вот тут.
...Во время запоздалого обеда телефон залился частыми трелями.
– Товарищ Соколов! Говорят из Центрального Комитета. Просим вас приехать в Кремль к десяти вечера. Пропуск заказан.
...Вернувшись домой под впечатлением встречи с руководителями партии и правительства, Соколов сбивчиво, торопливо начал рассказывать жене обо всём, что было в Кремле.
– Да ты сядь сначала, успокойся! Хочешь, чаю налью?
– Постой, Нинок! Какой уж тут чай! Меня мечтателем назвали, когда я рассказал, что у нас всё готово.
– Ты всё ещё продолжаешь волноваться? – улыбнулась Нина Михайловна. – Не забывай, что я врач; сейчас заставлю лекарства пить.
– Надо позвонить ребятам. От радости даже телефоны позабыл.
Соколов достал записную книжку, набрал номер.
– Юсуп не отвечает, позвоню Морозову... Тоже молчит. Где их носит в такой поздний час? Забыл тебе сказать, на днях уезжаем под охрану доктора Климова. Приказано перед стартом трое суток отдыхать.