Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Раззаков Федор Ибатович

Мы думаем, что Федерико Феллини, большой художник, в своих новых фильмах преодолеет этот надрыв и создаст произведения, которые будут пробуждать в человеке мужество и волю. Об этом своем желании режиссер заявил, возвратившись на родину...

К сожалению, в некоторых зарубежных органах печати появились неверные, дезориентирующие мировую общественность суждения и замечания. Так, ряд газет пытается трактовать присуждение международным жюри фильму Ф. Феллини Большого приза как какую-то «уступку советских коммунистов западной идеологии, как отказ деятелей советского искусства от основополагающих принципов советского искусства. Такие попытки мы со всей решительностью отметаем...»

Кураторы советского кинематографа от ЦК КПСС прекрасно

понимали, что этим присуждением Большого приза фестиваля фильму Феллини они проигрывают свое микросражение против либеральной фронды, которая продолжала возносить на щит эстетику итальянского неореализма. И это при том, что совсем недавно, буквально на днях (2–7 июня 1963 года), в Союзе работников кинематографии проходил семинар под названием «О реакционной сущности современных доктрин буржуазной киноэстетики». Теперь получалось, что через полтора месяца после этого семинара победителем МКФ становится фильм, где эта буржуазная киноэстетика представлена во всей своей красе. А оптимистическая советская лента «Знакомьтесь, Балуев!» удостаивается всего лишь утешительного приза жюри, а «Порожний рейс» – Серебряного приза.

Между тем определяющим фактором в победе на МКФ фильма Феллини стала политическая ситуация. А именно: разрыв дипломатических отношений с Китаем, который последовал 14 июля (то есть в разгар фестиваля), когда свет увидело письмо ЦК КП Китая, где КПСС обвинялась в том, что она забыла о мировой революции и капитулировала перед империализмом во время «карибского кризиса». Сразу после этого советские власти разорвали дипотношения с Китаем и выслали всех китайских дипломатов из Москвы. Таким образом, верх в хрущевском окружении взяли те деятели, кто давно агитировал за отказ от дружбы с Китаем. Именно эти деятели (Федор Бурлацкий, Георгий Арбатов, Александр Бовин и др.) стали авторами «Открытого письма ЦК КПСС китайскому руководству», ставившему окончательный крест на былой советско-китайской дружбе. Как пишет историк О. Платонов:

«Со времен Хрущева в аппарате ЦК формируется целый клан закулисных политиков, заинтересованных в продолжении конфронтации с Китаем и ориентирующихся на Запад. Трудно сказать, что больше определяло здесь их мотивы – боязнь ответственности за участие в первоначальном ошибочном решении на конфронтацию с Китаем или просто тщательно скрываемая ненависть к Русскому государству, стремление нанести ему ущерб любой ценой. Скорее всего присутствовали оба мотива...

Разрыв с Китаем, а впоследствии и с Албанией резко ухудшил международное геополитическое положение СССР. Морские и воздушные коммуникации Китая и Албании имели большое стратегическое значение для развития обороны нашей страны. Кроме этого, единое союзническое пространство обеспечивало эффективный общий фронт, противостоящий западному экспансионизму и агрессии. В результате СССР не только ослабил свои мировые позиции, но и получил по всей советско-китайской границе постоянный очаг напряженности...

Разрыв между СССР и Китаем сильно подорвал устойчивость международных позиций нашей страны, подтолкнув ее к проведению невыгодной для СССР западноцентристской политики. Сознательно вступив в конфронтацию с Китаем, Хрущев дал начало расколу международного антизападного лагеря. Испортив отношения с Китаем, он был вынужден отойти от принципиальной позиции в отношении США и других западных стран. Движение в сторону Запада стало реакцией на спровоцированную им конфронтацию с Китаем. От такой политики выиграл только Запад, который всячески старался усилить противоречия между великими антизападными державами, предлагая каждой стороне свою поддержку против другой стороны...»

Возвращаясь к итогам МКФ, отметим, что, давая команду присудить главный приз фильму итальянского режиссера (а такая команда шла непосредственно из ЦК КПСС), советские лидеры делали реверанс в сторону тех деятелей ИКП, кто выступал против позиции П. Тольятти (то есть был за разрыв отношений СССР

с Китаем). Таким образом, западники из ЦК КПСС сумели тогда переиграть державников. Эта победа (разрыв с Китаем и курс на западноцентристскую политику) в итоге окажется роковой в судьбе СССР: она позволит укрепиться во власти западникам (тот же Г. Арбатов в 1967 году возглавит Институт США и Канады), а также выпестует еврокоммунизм, разрядку и перестройку «по Горбачеву».

Интриги кинопроката

Между тем, несмотря на победу на МКФ, фильму Феллини дорога в советский кинопрокат была заказана. Его имели возможность смотреть только избранные: работники советского кинематографа, допущенные к святая святых – к Госфильмофонду. Впрочем, подавляющая часть советских людей по большому счету об этом запрете практически не скорбела – для них фильм «8 с половиной» был бы полной абракадаброй. Гораздо обиднее, к примеру, для миллионов советских зрителей был запрет на другой зарубежный фильм – американский вестерн «Великолепная семерка», который последовал за год до скандала с фильмом Феллини. Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, стоит рассказать об этом более подробно.

Вестерн «Великолепная семерка» был снят в 1960 году на независимой киностудии «Мириш-Альфа» режиссером Джоном Стерджесом. Этот постановщик пришел в кино в 1932 году, до этого успев создать чуть меньше десятка картин, причем некоторые из них в жанре вестерна: «Побег из Форта Браво» (1954), «Перестрелка в О’Кей Коралл» (1956). Однако именно «Семерке» суждено будет стать визитной карточкой режиссера.

Идея снять эту картину появилась у него после просмотра картины Акиры Куросавы «Семь самураев» (1954), которая в американском прокате называлась... «Великолепная семерка» (сами жители Страны восходящего солнца называли вестерны по-японски кэнгэки). Сюжет обоих фильмов был одинаков: жители захолустного селения, страдающие от набегов бандитов, нанимают для защиты семерых авантюристов. Американская критика фильм Стерджеса приняла сдержанно, поэтому когда советские кинопрокатчики внезапно изъявили желание купить «Семерку» для показа в Советском Союзе, американцы недоумевали: дескать, у нас есть вестерны и получше. Но эти недоумения так и остались без ответа.

На экраны нашей страны «Великолепная семерка» вышла в июне 1962 года. Сказать, что фильм пользовался успехом, – значит ничего не сказать. Триумф был просто фантастический: нечто подобное в Советском Союзе происходило во времена демонстрации «Дилижанса» и «Тарзана» в конце 40-х и начале 50-х годов. Копий фильма не хватало, их отрывали от проявочных машин копировальных фабрик и бросали во все города и села Советского Союза. На «Семерку» ломились как взрослые, так и дети, причем последние смотрели картину по нескольку раз подряд. Они же растащили фильм на цитаты. Самой популярной была та, что изрекал невозмутимый Крис в исполнении Юла Бриннера: «Друзей нет. Врагов нет. Живых врагов нет».

Между тем фильм не успел выйти в прокат, как официальная критика начала подвергать его яростной обструкции. И вновь здесь оказалась замешана политика. Фильм закупался советским прокатом в 1961 году, когда отношения между СССР и США были если не теплыми, то вполне сносными (в июне того года Хрущев впервые встретился в Вене с новым президентом Америки Джоном Кеннеди). Однако затем эти отношения охладели, а потом и вовсе едва не привели к ядерной войне (речь идет о «карибском кризисе» октября 62-го года). И «Великолепную семерку» угораздило выйти в прокат аккурат в разгар этого осложнения отношений между двумя сверхдержавами. Вот почему официальная советская критика упрекала фильм не за художественные недостатки, а за идеологические. В качестве примера приведу слова критика Н. Михайловой, которая так отозвалась на выход «Семерки» на советский экран: