Гибель советского ТВ
Шрифт:
«Мы пошли на это сознательно, потому как интерес к телевидению значительно упал. Самым плодотворным был этап с 87-го по 91-й год, когда мы – «Взгляд», «Пятое колесо», Невзоров и я – сделали совершенно новое ТВ. Оно было самым интересным в Европе – совершенно точно. Это был пик интереса к ТВ. С 92-го интерес пошел на убыль. Появилась реклама. А под мои фильмы никто рекламу не даст. Фильм «Записки из мертвого дома» (в 1997 году он получил приз «ТЭФИ». – Ф. Р.) мы снимали из камеры смертников. Какая кока-кола и какие прокладки «Олвейс» дадут под это рекламу? Да, мы сознательно уменьшили хронометраж передачи, потому что если раньше мы работали два часа и люди нас смотрели
В конце 1998 года передача «До и после полуночи» закрылась. Причина прозаична: производство требовало больших затрат, а после того как передача стала выходить на «REN ТV» (с осени 1996-го), где рекламное время значительно дешевле, чем на ОРТ, оправдывать себя она уже не могла. Однако Молчанов без дела не остался. Вскоре он приступил к съемкам новой передачи «Панорама» на РТР. Но она просуществовала недолго – до лета 2000 года. Затем у Молчанова появилось новое детище – передача под названием «И дольше века...», где ее автор встречался со знаменитыми людьми. Естественно, эти люди чаще всего подбирались на основе либеральных воззрений самого Молчанова. Это были: польский режиссер-антисоветчик Анджей Вайда, такой же антисоветчик писатель Василий Аксенов и т. д.
Чуть позже Молчанов затеял другой телепроект – «Помню... Люблю...», посвященный памяти самых знаменитых советских композиторов. Передача выходила в эфир больше года и включала в себя более трех десятков выпусков.
Из интервью В. Молчанова:
«В 93-м я дал себе зарок – политикой не заниматься. Тогда я снял фильм о спецназе и через три дня после съемок встретил их в «Останкино», когда его громили. Там же я нашел труп своего видеоинженера. После того что я увидел, политика мне омерзительна... Когда день за днем наблюдаешь, что и как обсуждает Госдума, на каком позорно низком уровне выясняют между собой отношения политики, возникает чувство непреодолимого внутреннего протеста. Я не хочу общаться и даже встречаться с ними в студии, не хочу показывать проблемы в их интерпретации, не хочу транслировать на страну их самолюбование и бесстыдство...
Я, конечно, разный. Я не грубый, но могу быть жестким, если это нужно. Я хорошо говорю по-русски. Это, может, мое единственное достоинство. Во всяком случае, как мне кажется, делаю меньше ошибок, чем многие другие ведущие. Я абсолютно спокойно общался и с Сусловым, и с зэками-смертниками, и с шахтерами, и со спецназовцами. У меня не было проблем в общении до последнего времени с нашими церковными иерархами. Теперь мне многое не нравится из того, что они делают...»
Говоря о своем неприятии политики, Молчанов в некотором роде лукавит. В своих передачах он часто возвращался к советскому прошлому, причем вспоминал его весьма негативно. Впрочем, это была типичная позиция большинства российских тележурналистов, которые зарабатывали себе авторитет на махровом антисоветизме. Однако в устах Молчанова эти антисоветские пассажи выглядели более чем странно, учитывая, что его отец был известным и преуспевающим композитором. Хотя, с другой стороны, в этом поведении тележурналиста не было ничего удивительного: многие сынки советских кумиров в итоге превратились в антисоветчиков. Среди них: Элем Климов, Андрей Смирнов, Виктор Ерофеев, Андрей Максимов и другие деятели.
И вновь вернемся к отрывкам из разных интервью В. Молчанова:
«Я не перетруждаю себя. Каждый свободный день мы с женой уезжаем в деревню. Огород завели. Мы очень любим там бывать. Еще каждый год бываем на море. Когда холодно – в Египте, когда тепло – на Мертвом море. Но это ненадолго – на неделю-две...
Я уже десять лет боюсь выходить на корт: у меня проблемы с позвоночником. Я прошел через руки доктора Касьяна, регулярно поддерживаю себя в НИИ спортивной медицины.
Для меня не существует темы отцов и детей, потому что окружение дочери, ее друзья – это чудесные ребята, очень информированные, может быть, чересчур инфантильные, но они знают гораздо больше, чем мы. Но есть то, что меня настораживает. Они же не понимают, в какое время живут. Деньги сейчас решают гораздо больше, чем в нашей юности. Поэтому они все ориентированы на эти экономическо-юридическо-финансовые институты. Что, на мой взгляд, скучно. Да, мы жили в гораздо более плохой стране. Но мы были романтичнее. Вот этой романтики в них мне не хватает...
Дочь не была обделена моим вниманием, но, не исключено, я что-то упустил в ее воспитании. Мне кажется, Аня не так образованна, как мне бы хотелось, через нее проходит слишком большой поток дурной информации – я имею в виду все эти глянцевые журналы, пошлые музыкальные программы, которым она уделяет чрезмерное внимание. В то же время она, на мой взгляд, недостаточно хорошо знает серьезную литературу, живопись, музыку... Но, может, я слишком придираюсь. Я сам в школе неважно учился, а в университете все наладилось. Надеюсь, и у Ани проснется настоящий интерес к знаниям. Она хочет быть психологом, и я это только приветствую – вполне перспективная профессия...
Мне не нравятся американские телеведущие. Они хорошо подготовлены. У них красивая речь, красивые зубы, но я не вижу людей. А каждую программу должен делать человек, тогда она приобретает индивидуальность. С положительным ли, отрицательным ли обаянием, но человек...
На ТВ очень легко заболеть «звездной» болезнью. И вообще нравы телевидения я определил как нравы областного драмтеатра. Придя в тридцать шесть лет на ТВ, может, в силу моего воспитания, которое мне дали родители, я по-прежнему не разучился стесняться. Меня раздражает, когда я гуляю по Арбату, ко мне подходят бесцеремонные люди и просят автограф. Но в то же время я страдаю от своей беспомощности перед людьми, когда они обращаются с более серьезными просьбами...
Наше телевидение должно стать более глобальным, а не замыкаться на обсуждении чисто русских проблем и новостей. «Стирать грязное белье» можно на местных каналах, федеральные должны быть более космополитичны. Там не должно быть никакого «соответствия национальной идее» и пропаганды патриотизма. Наверное, моя точка зрения сильно расходится с мнением нашего и. о. президента (речь идет о В. Путине. – Ф. Р.)».
Последний пассаж был произнесен тележурналистом в марте 2000 года и откровенно удивлял. В те времена Российское телевидение практически вообще не обсуждало чисто русских новостей и проблем, если не считать таковыми полоскание «грязного белья» разного рода поп-звезд и политиков. В итоге вопросы подлинно русской культуры были выведены за скобки Российского ТВ. Оно было именно космополитичным, чего Молчанов почему-то не заметил. Или, наоборот, все прекрасно видел и поэтому боялся, что при новом президенте – В. Путине – на Российское ТВ может вернуться пропаганда патриотизма (этого, кстати, опасались все российские либералы).
В наши дни Молчанов редкий гость на голубом экране. В последний раз в качестве ведущего он появлялся на нем в 2005—2006 годах, когда вел передачу «Частная жизнь». После ее закрытия он сосредоточился на работе на радио «Орфей» – с 2005 года он является ведущим передачи, посвященной классической музыке.
В. Молчанов с женой, которая работает на ТВ редактором (взрослая дочь Анна живет отдельно и недавно подарила родителям внука), обитают в доме в центре Москвы. Также они имеют дачу на Николиной Горе. Ездит Молчанов на джипе, при этом курит только «Беломорканал» (эту же марку ядреных папирос предпочитает и его жена).