Гибель советского ТВ
Шрифт:
Что касается самого Невзорова, то он подобные критические наскоки на свое новое творение воспринял на удивление спокойно, поскольку прекрасно понимал, откуда ветер дует. В одном из интервью он заявил: «Я не ожидал такого количества публикаций. Нельзя сказать, что я особо следил и волновался: приучили за 10 лет не реагировать на прессу, но количество статей меня ошеломило. Что касается мнений людей, для меня важных (я имею в виду какие-то общераспространенные образчики национальной культуры типа Шевчука, Балабанова, Володина), то тут я прислушивался и очень переживал...
Между тем это не политическая картина. Эти игры остались для меня в прошлом. Я уже давно не проститутка, а солидная замужняя дама, меня уже больше не затянешь на панель. В фильме у чеченцев
Вообще меня волнует на самом деле реакция на этот фильм трех-четырех человек. Это те люди, которые послужили реальными прототипами героев фильма. Я с ними постоянно общаюсь – как бы дружу. Еще волнует меня семья танкиста Игоря Григоращенко. Ее мнение для меня небезразлично...»
Спустя пять месяцев после премьеры «Чистилища» Невзоров приступил к съемкам еще одного художественного фильма под условным названием «Второе пришествие». По его же словам, смысл картины – в классовой ненависти и в праве человека убивать, защищая свою собственность. На главные роли вновь приглашены непрофессиональные актеры: тот же Дмитрий Нагиев (он сыграет представителя президента по Санкт-Петербургу), танцовщик Борис Моисеев.
В марте 1999 года средства массовой информации сообщили новость о том, что в Латвии Невзорова приговорили к смерти. За что? За его активное участие в латышских событиях 91-го года. Приговор репортеру вынесли латышские националисты из профашистской организации «Перконкрустс». Кстати, в их «черном» списке оказался не только Невзоров, но и еще пять десятков других приговоренных (из них 43 человека подлежали смерти, 11—изуродованию с помощью химических веществ). Невзоров попал в ряды смертников. Туда же угодили: бывший секретарь Компартии Латвии Альфред Рубикс (за август 91-го он отсидел 6 лет за решеткой), лидер российского патриотического движения Виктор Алкснис, руководитель организации красных партизан Вилис Самсонс, бывший рижский омоновец Чеслав Млынник, латвийский профессор Маврик Вульфсон и другие.
Поскольку многие из названных лиц уже давно не проживают в Латвии, в конце приговора значится: «Наказание будет исполнено независимо от места нахождения лица. Срок исполнения наказания – до 1 января 2000 года». Когда Невзорову сообщили об этом приговоре, он отреагировал спокойно. В интервью «Комсомольской правде» он сказал: «Перконкрустс»? Я их знаю. Это реально существующая организация. Там абсолютные отморозки. Но я не знаю, соберутся ли они выполнять свои решения. Они обязались повесить меня в каком-то публичном месте, но в Риге нет красивых мест, где я счел бы для себя возможным повисеть. Я никаких мер предпринимать в связи с этим не буду, потому что от разного рода маразматиков, националистов, падающих сосулек и бешеных собак никто не застрахован...»
В самом конце 90-х Невзоров стал советником губернатора города Владимира Яковлева по кино, радио и телевидению. Стоит отметить, что этот пост Невзоров получил сразу после премьеры «Чистилища» – потрясенный фильмом Яковлев лично позвонил создателю картины и предложил ему место в своей команде. Невзоров предложение принял. Вскоре на питерском ТВ появилась программа «Петербургский стиль», которая представляла из себя некую смесь «600 секунд» и «Дикого поля», где Невзоров выступал
28 августа 1999 года Невзоров вновь появился на ОРТ и тут же угодил в эпицентр скандала. В субботнем выпуске программы «Время» (ведущий П. Шеремет) он в весьма грубых выражениях высказался в адрес акции, которую провели в Санкт-Петербурге члены блока «Правое дело». Этот сюжет вызвал бурную реакцию в Кремле, в результате чего ОРТ получило предупреждение от Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации, в котором указывалось: «В программе «Время» был выпущен в эфир сюжет об акции общественной организации «Правое дело», проведенной в Санкт-Петербурге. Данный сюжет был повторен неоднократно в записи при вещании на различные часовые пояса. Министерство усмотрело в действиях ОАО «ОРТ» нарушение действующего законодательства, выразившееся в злоупотреблении свободой массовой информации. В частности, в сюжете прозвучало явное неуважение к Государственному флагу Российской Федерации, были допущены неуважительные высказывания в адрес Президента России. ОАО «ОРТ» проинформировано о том, что допущение подобных нарушений может повлечь за собой аннулирование лицензии на вещание».
Осенью 99-го Невзоров активно включился в информационную войну, которая началась на телеканалах в преддверии президентских выборов марта 2000 года. Он стал штатным «телекиллером» Бориса Березовского (он составил трио с Сергеем Доренко и Михаилом Леонтьевым), выступая с разоблачениями по адресу деятелей из блока «Отечество – Вся Россия» (лидерами его были Евгений Примаков и Юрий Лужков). По поводу взаимоотношений Березовского и Невзорова пролужковская газета «Версия» тогда писала, что «Березовскому, наверное, льстит слава укротителя Железного Шурика».
Свободное от работы время Невзоров проводил на собственной конюшне. Кстати, первоклассной наездницей стала и его жена Лидия, которая специализируется в конкуре (кроме этого, она выполняет заказы по дизайну).
Из интервью А. Невзорова конца 90-х:
«На заре своей карьеры я был малограмотный мальчишка-каскадер, который множество раз падал с лошадей и ударялся головой. И вдруг меня захлестнуло и втянуло в тележурналистику. Все играли по правилам – такой бокс в перчатках: знали, что нельзя применять кастет, что нельзя вытащить из штанов пулемет и расстрелять тех, кто вокруг ринга. И я понял: а на фиг мне ваши правила, ребята! Вы никогда в жизни не сделаете ни в имиджевом, ни в финансовом отношении того, чего хочу я. К тому же меня никогда не обременял излишний багаж журналистского образования, мне никто не объяснял про морально-этический кодекс. Да, я был псом, которого использовали для травли, но прежде я всегда сам избирал себе объект для поражения. Я вел себя, как «Альфа» во время штурма Белого дома: она кого хотела – убивала, кого не хотела – не трогала. Главное: обеспечьте проход, а там мы уж сами разберемся. И такая тактика абсолютно устраивала моих компаньонов по телевизионно-политическому бизнесу. До тех пор, пока у нас совпадали взгляды, цели, интересы... Потом я понял, что на сегодняшнем, сильно изменившемся телевидении я всегда буду сидеть на десяти ошейниках и восьми цепях и меня будут натравливать только на того, на кого надо...
Что касается упреков в том, что именно я легализовал на телеэкранах сцены насилия и жестокости, то я отвечу так. Да, мы стерли в массовом сознании некую грань. И, возможно, если б не это, страна не имела бы сейчас такой преступности. Я сожалею об этом. Но это формальное сожаление – так же, как и о массе загубленных репутаций, причиненной людям боли и о многом другом. Я признаю, что бывал не прав, но сердце у меня не содрогается. У меня низкий болевой порог...
Я был другом коммунистов – и как депутат Госдумы, и как один из гласных легальных экстремистов. Но вскоре понял (и это тоже одна из причин моего отказа от политики), что наши коммунисты унаследовали все глупые и страшные черты, которые должны были быть выжжены временем. Если они придут к власти, то будем с ними драться...»