Гибельдозер
Шрифт:
– Том, Том, - простонал он.
– О'кей, малыш... ке пасе?
– Она возвращается, Том!
– Кто?
– Эль де съете.
Дейзи Этта.
– Она не вернется, малыш. Ты выбрался из этой переделки. Держи хвост трубой!
Темные сонные глаза Риверы смотрели на него без выражения. Том отступил назад и теперь глаза смотрели в пустоту. Они ничего не видели.
– Я посплю, - прошептал Ривера. И закрыл глаза.
Келли говорил, что для того, чтобы получить травму на строительных работах, нужно быть полным идиотом.
– Только в большинстве случаев, ты не осознаешь, какую глупость
– Глупостью было сажать мальчишку, который даже не был оператором, на рабочую машину, - сказал Деннис самым мягким своим голосом.
– Ты уже пытался петь эту песенку раньше, - спокойно сказал Старк Пиблз.
– Я терпеть не могу что-либо доказывать, потому что знаю, что взрослым людям такие сравнения на пользу не идут. Но я довольно долго работал с этим парнем, с Риверой. Я знал многих хороших ребят, так он - из лучших. И если говорить о тебе, Деннис, ты - о'кей на своем катке, но малыш даст тебе в фору ферзя и все равно ты будешь выглядеть рядом с ним паршивым бухгалтером - если речь пойдет о бульдозере.
Деннис приподнялся и пробормотал какую-то гадость. Он бросил взгляд на Эла Новелза и получил полную его поддержку. Но больше на его стороне не было никого. Пиблз сидел, чуть откинувшись назад, потягивал свою трубку и исподлобья наблюдал за Деннисом. Деннис смирился и решил переменить тему.
– Ну и что это доказывает? Если он так хорош, как ты говоришь, какого черта он рухнул со своей кошки и покалечился?
– Я в этой истории не все понял, - сказал Чаб и в его тоне звучало подозрение.
– Я не хотел бы об этом говорить, но...
В это время из-за контейнеров вышел Том. Он шел как лунатик, потом остановился и начал прислушиваться к беседе. Слепящий свет фонаря отделял его от Денниса. А Деннис как раз пустился во все тяжкие.
– По-моему, мы тут до конца ничего не выясним. Этот пуэрториканец чертовски вспыльчивый парень. Может быть, Том сказал, что-то такое, что не понравилось Ривере, и мальчик попытался всадить Тому нож в спину. Вы ж знаете, они там все такие. Ну не мог Том так пораниться, если он просто останавливал машину. К этому кто-то приложил руку. Они наверное долго дрались, пока пуэрторикашка не очутился на земле со сломанной спиной. Тогда Том поставил бульдозер так, чтобы он раздавил беспомощного парня, а сам спустился к нам и начал навешивать на уши лапшу о том, что...
– и тут он замолк, потому что увидел Тома.
Том здоровой рукой ухватил Денниса за ворот и начал трясти его как полупустой мусорный мешок.
– Сволочь, - проревел он.
– Это тебя стоило бы раздавить, - он вздернул Денниса на ноги и ударил его по лицу тыльной стороной ладони. Деннис спустился на место, скорее нырнул, чем упал.
– Ой, Том, я же просто говорил, это была просто шутка. Том, я только...
– Мерзавец, - сказал Том, шагнул вперед и занес ногу в тяжелом техасском ботинке. Пиблз пролаял "Том!" и ботинок опустился на землю.
– Убирайся с моих глаз!
– прогремел прораб.
– Марш!
Деннис встал. Эл Новелз неуверенно пробормотал:
– Ну, Том, не можешь же ты в самом деле...
– Ты, болванка стеноглазая!
– прохрипел Том.
– Убирайся вместе со своим сиамским близнецом!
– Ладно, хорошо...
– сказал побелевший Эл и исчез во мраке вслед за Деннисом.
– Чушь
– Я пошел спать.
Он вытащил из контейнера спальный мешок с накомарником и без единого слова упаковался в него. Харрис и Келли, до того стоявшие на ногах, опустились обратно за стол. А старый Пиблз - тот вообще не двигался с места.
Том стоял и смотрел в темноту, руки вдоль тела, кулаки сведены.
– Садись, - мягко сказал Пиблз. Том повернулся и уставился на него. Садись, если ты не сядешь, я не смогу сменить тебе повязку. Он показал на бинты, обхватывавшие локоть Тома. Повязка была красная, видимо, когда Том вышел из себя, он непроизвольно напряг мускулы, корка лопнула и снова потекла кровь. Том сел.
– Если говорить о глупости, - спокойно произнес Харрис, когда Пиблз начал работу.
– Я как раз хотел рассказать, как я поставил рекорд. Да-да, я сделал самую большую глупость, какую человек только может совершить с машиной. И тебе, Том, меня не превзойти, хоть всю жизнь старайся.
– Я тебя точно побил, - сказал Келли.
– Я однажды работал с экскаватором-драглайном. Ну, включил систему, начал поднимать ковш. Стрела там - восемьдесят пять футов. А машина стоит на деревянном помосте посреди болота. Слышу - мотор барахлит, слез, пошел посмотреть на фильтры, ну и провозился, больше чем рассчитывал. А ковш мой поднимается вверх и рушится прямо на кабину. От удара помост разошелся и экскаватор мой пополз задом в болото. Я оглянуться не успел - а он уже по уши в грязи, - он тихо засмеялся.
– Он выглядел как агрегат для осушения.
– А я все-таки продолжаю считать, что самую большую глупость на свете сделал я, - сказал Харрис.
– Мы расширяли канал. Я вернулся на работу после трехдневного загула и у меня жутко болела голова. Сел на свой бульдозер и начал равнять площадку по краю обрыва. Обрыв был футов двадцать в высоту. Внизу росло огромное пекановое дерево и одна из толстых веток шла параллельно обрыву. Не знаю почему мне стукнуло в голову, что я должен ее сломать. Я завел одну гусеницу на ветку, вторую на край обрыва и поехал себе. Был где-то на середине ветки, когда сообразил, что она может-таки сломаться. И тут она сломалась. Пекан есть пекан, если он ломается, так напрочь. И полетели мы вниз, в воду, на глубину в тридцать футов - я и моя кошечка. Но как-то я из-под нее выбрался. Когда она перестала пускать пузыри, я подплыл ближе, чтоб посмотреть, что с ней. Я все еще плескался там, когда примчался суперинтердант. Он, конечно, хотел знать, что случилось, а я ему кричу: "Ты посмотри, как вода колышется, похоже, что моя киска там все еще работает!".
– Харрис покачал головой. Да, он сказал мне пару очень неприятных слов.
– И как же ты после этого устраивался на работу?
– спросил Келли.
– А он меня не выгнал, - грустно ответил Харрис.
– Он сказал, что не может увольнять такого идиота. Сказал, что хочет иметь меня рядом, на случай, если сам сделает какую-нибудь глупость.
– Спасибо, ребята, - поблагодарил Том.
– Это прекрасный способ объяснить, что никто не застрахован от ошибок, - он встал, повернул руку к свету, осмотрел повязку.
– Вы можете думать, что хотите, но я не могу вспомнить, чтобы сегодня вечером на плато кто-нибудь сделал глупость. И кончим об этом. Должен ли я говорить, что версия Денниса - чушь собачья?