Гибельный дар
Шрифт:
Мастер встал, открыл бар и налил холодного сока в высокий стакан.
— Выпей… Значит, так. Я, пожалуй, не против, чтоб ты занимался по этому пособию, раз уж Санджиф решил им с тобой поделиться. Но только под моим строгим контролем и без всякой отсебятины вроде бессонных ночей. Хочу тебя предупредить, что подобной самодеятельности мы в школе не терпим. Возможно, я виноват, недостаточно четко объяснил тебе всю опасность самостоятельных экспериментов. Поэтому никаких санкций на этот раз предпринимать не буду. Но учти, если такое повторится еще раз, — он снова постучал пальцем по листам, — мы вынуждены будем тебя исключить.
— Да, — густо покраснев, ответил юноша.
— Значит, так, — Всеслав снова нервно пролистал страницы. — Два дня… Нет, три дня ты отдыхаешь. Никаких занятий магией, только по утрам — энергоразвивающая гимнастика в щадящем режиме. Госпожу Оринет я предупрежу, остальных преподавателей — тоже. Ну, кроме того, еще общеобразовательные предметы и фехтование с верховой ездой. Длительный сон, еда четыре раза в день, прогулки и развлечения. Ты меня понял?
— Да.
— И никакого напряжения. Ясно? Очень хорошо. Иди спать. Или ужинать — что там сейчас предполагается… А потом спать, — он решительно махнул рукой в сторону двери. — Иди.
Растерянный, юноша вышел в коридор и остановился у двери мастера, не зная, что предпринять. «У Санджифа совсем другие проблемы. У него низкий уровень энергетического развития, у тебя же все наоборот»…Это сказал Всеслав. По его словам получается, что у Ильи в отличие от Санджифа — высокий уровень энергетического развития… Но почему же тогда занятия по магии идут у него так туго? Наверное, тут имеется в виду что-то совсем другое. Наверное, мастер имел в виду что-то совсем другое.
Мчавшийся мимо Сергей резко затормозил, подбежал к другу, посмотрел в его озадаченное лицо, потом — на дверь, из которой тот вышел.
— Тебе что, головомойку устроили?
— Вроде того…
— Что случилось-то? Ты ж ничего не делал… Рассказывай! — поколебавшись, Илья все-таки рассказал, хоть и понизив голос так, чтоб никто другой его не услышал. Впрочем, в коридоре сейчас ходило, носилось и кричало столько народу, что услышать не предназначенную тебе речь было практически невозможно. — Я тебе говорил, чтоб ты держался подальше от этого Санджифа! — воскликнул Сергей, дослушав. — Это ж он тебя подставил!
— Ну, брось, он просто дал мне пособие. Я же мог с ним сразу пойти к мастеру.
— Он же тебя не предупредил!
— У меня и своя голова на плечах есть. Да ладно, речь-то не об этом…
— Ага, он тебе сейчас еще что-нибудь подсунет, что-нибудь эдакое…
— Прекрати! Тебе просто не нравится Санджиф. А он, между прочим, в отличие от того же Ферранайра — нормальный парень.
Его друг с огромным сомнением хмыкнул, но продолжать спор не стал. Они оба заторопились к себе в комнату, чтоб переодеться и идти в бассейн.
Бассейн располагался между зданием школы и корпусами общежития, и снаружи напоминало огромную приоткрытую белоснежную раковину с изящными стеклянными вставками. Внутри было светло и просторно, чаша бассейна выглядела необычно — она была овальной формы, по краям помельче, в центре — поглубже. Вышки для прыжков располагались тоже в центре, туда можно было добраться вплавь или же по четырем узким мостикам, изящно выгибающим спинки над пространством воды, которая никогда не пахла хлоркой. Заниматься здесь было одно удовольствие.
Места в бассейне хватало всем, нередко бывало так, что учителя
Илье нравилось бывать тут. Расслабившись на воде — не слишком холодной, в самый раз, чтоб хотелось двигаться — он принялся нырять, норовя всякий раз прикоснуться ладонью к голубоватому с серыми прожилками мрамору дна, забираясь с каждым разом все глубже. Ему казалось, с него смывает все тревоги и сомнения последних дней, освежает и успокаивает, прогоняет усталость. То есть, конечно, в действительности изнеможенность никуда не делась, просто она стала переносима.
Бах! Выныривая, он столкнулся с кем-то, перед глазами мелькнуло яркое пятно купальника и длинные подвижные ноги. Илья испугался, что девчонка, на которую он налетел, запаникует и нахлебается воды. Он рванулся подхватить ее, подтолкнуть вверх, но она выскользнула из его рук, словно рыбка. Едва не задев его по носу, ладные пятки взбили воду в пышную пену. Всплыв и вдохнув воздуха, юноша, моргая, поискал глазами обиженную.
И обнаружил, что в паре метров от него, с легкостью держась на поверхности, ждет дочка учительницы истории. В растерянности Илья сообразил, что как-то не озаботился узнать, как ее зовут. Сделал было движение подплыть, спросить, все ли у нее в порядке, но девушка звонко рассмеялась и нырнула. Плавала она непринужденно, будто выросла в воде. И вдруг стало понятно, что задержалась она для того, чтоб убедиться — с одноклассником, который протаранил ее, все в порядке.
Он не успел даже извиниться.
— Что-то ты задумчивый, — весело окликнул его Сергей в раздевалке. Подошел и продолжил негромко. — Да ладно тебе. Все же выяснилось, тебя ж никто не выгоняет. Расслабься. Пойдем, поужинаем.
— Иди, я чуть попозже приду.
Илья рассчитывал столкнуться с девушкой у выхода из бассейна, но пропустил и встретил ее только в столовой, с двумя подружками, тоже местными уроженками.
Девчонки смеялись и что-то обсуждали, бойко и торопливо, и показались ему настолько похожими на его землячек, что юноша почувствовал — с ними так же свободно можно общаться, как и с одноклассницами его питерской школы.
— Привет, — сказал он, глядя на дочку учительницы истории. — Извини, пожалуйста, что налетел на тебя. Я случайно.
— Да я поняла, — девушка улыбалась, как ему показалось, с задором и вызовом. — Ничего. Не нахлебался воды?
— Я боялся, что ты захлебнешься.
Они оба рассмеялась, смущаясь.
— Ну, ничего… Все нормально.
— Слушай, я очень хотел пригласить тебя погулять, — решился Илья. — Например, завтра. По берегу или в парке. Не хочешь?
— Завтра у меня очень плотное расписание, — помедлив, ответила девушка.
— А послезавтра?
— Ну… — она смотрела на него как-то странно, вдумчиво, испытующе, но он списал это на малоподвижность лиц местных уроженцев и их необычную мимику, приободренный, что его предложение не вызвало резко отрицательной реакции. — Я не знаю… Может быть…
— Тогда я подойду к тебе как-нибудь попозже, ты подумаешь, и мы уточним. Идет?
— Идет…
Пробираясь к столику, за которым его ждал Сергей, юноша снова вспомнил, что не знает, как ее зовут.
— Дочку исторички-то? — переспросил Федор, снова усевшийся за один стол с друзьями. — Мирним. Красивая, да?