«Гибридная война» против России

Марков Сергей

Сергей Марков: НеТ По другой причине. «Крым наш» означает, что мы ответственны за наших, это наши люди были всегда. 25 лет они ходили с российскими флагами, кричали — я лично был: 9 Мая… День Победы, колонны идут огромные, скандируют: «Россия». И эти люди четверть века сражались за то, чтобы они опять воссоединились с родиной, с Россией. И когда к власти в Киеве пришла ультранационалистическая хунта с неонацистами, возникла угроза реальная.

Карина Орлова: У нас будет пятиминутка про нацистов.

Сергей

Марков: Дайте договорить. И когда возникла эта угроза, то мы поняли, что мы наших не можем бросить. Поэтому люди праздновали не то, что мы стянули у кого-то собственность: у нас земель хватает в России. Люди праздновали, что у нас хватило силы — и у крымчан, и у нас вместе — стать преградой злу и объединиться в рамках единой родины. Вот это и праздновалось.

Карина Орлова: Вообще-то вопрос был другой — зачем людей свозить?

Сергей Марков: Объясняю: чтобы они не забили метро, чтобы не сорвалось всё. Это обязанность властей.

Карина Орлова: А почему не свозила власть на другие марши?

Сергей Марков: Там было очень мало. Я участвовал в демонстрациях разных, я сам был организатором демонстрации во Франции, участвовал во Франции в демонстрациях, в Турции, у меня даже синяк остался от полиции.

Карина Орлова: До сих пор?

Сергей Марков: Нет, сейчас уже прошел. Так вот: обязанности властей везде обеспечить нормальную реализацию их <людей> права на волеизъявление. Поэтому когда проходил марш памяти Немцова, кстати, моего товарища хорошего, очень давно его знаю…

Карина Орлова: А вы пошли на этот марш?

Сергей Марков: На этот марш не ходил. Потому что этот марш организовывали предатели.

Карина Орлова: Какие? Соратники Немцова? Немцова вы тоже называете предателями?

Сергей Марков: Нет, Немцов был патриотом, которому эти люди не дали реализовать патриотический потенциал. Я вместе с ним лично участвовал…

Карина Орлова: Давайте мы не будем об этом говорить? И то, что вы говорите, за рамками.

Сергей Марков: Нет, Немцов был великолепный человек, прекрасный политик, я его уважаю и даже люблю. Он меня на лыжах учил кататься. У нас были прекрасные с ним отношения и политически было что-то общее. Но, к сожалению, попал, что называется, в дурную компанию. Вот с этими людьми, с этой компанией я не хочу участвовать в одном марше.

Карина Орлова: Знаете, чем отличается Немцов от вас? Мне кажется, он бы пришел на марш памяти вас. Он был такой человек, искренний и настоящий.

Сергей Марков: Может быть. Я память Немцова нашел, каким образом…

Карина Орлова: Ну, на мост, наверное, ходите.

Сергей Марков: И на мост ходил, и публиковал много статей

памяти Немцова, где рассказывал, в чем, как мне кажется, трагедия, что он был за личность. Но были перекрыты улицы многие — для того, чтобы люди, желающие почтить маршем память Немцова, могли нормально реализовать <это намерение>. Это обязанность властей.

Карина Орлова: Я не про перекрытие, а про то, что людей свозят на маршрутках и автобусах.

Сергей Марков: То же самое здесь. Если в трудовом коллективе много о людей хотят прийти и поддержать президента России, это обязанность профсоюза этого трудового коллектива.

Карина Орлова: То есть, в принципе, никто и не скрывает, и вы сейчас подтверждаете, что в основном были трудовые коллективы. А я это видела своими глазами.

Сергей Марков: Конечно. Были многие трудовые коллективы, кто-то не трудовые коллективы, кто-то общественные организации.

Карина Орлова: А зачем — работу прогулять?

Сергей Марков: Да нет. Есть сомнения, что люди туда пришли искренне? Нет ни у кого сомнений, это настоящие, искренние люди. Поверьте мне — я как бы в курсе — всем дается жёсткое: никакой принудиловки, никого не надо принуждать никогда. Потому что нам нужны только искренние сторонники президента.

Карина Орлова: Так я и сама удивляюсь: я знаю, что много искренних сторонников. Вот я вчера сделала фотографию на марше — скажите, эти люди, которые пришли на праздник, отчего у них лица такие кислые, скорбные?

Сергей Марков: Объясняю. Знаете, я в свое время…

Карина Орлова: Ни одного улыбающегося лица вообще. Это какая-то комедия положений — что это?

Сергей Марков: Подожди. Я в свое время терпеть не мог виски. И только на митингах и демонстрациях меня научили западные журналисты пить виски. Потому что постоишь там — а туда надо прийти, выстоять очередь, рамки там, пока все собираются, пока это все начнется, — послушайте, там все улыбки спадут. Люди шли не веселиться, не музыку слушать, люди пришли поддержать президента, которого атакуют брюссельские гномы и прочие всякие нехорошие люди. Люди пришли поддержать то, что крымчане должны быть защищены.

Карина Орлова: Так уже же защитили, чего морды такие кислые? Радоваться надо, Крым-то наш.

Сергей Марков: Да они не радоваться пришли, а поддержать. На Россию напали, гибридную войну с Россией ведут, пытаются свергнуть российскую власть. И они защищают страну, чего им радоваться, плясать, что ли?

Карина Орлова: Самое прекрасное, что вы сейчас смеетесь.

Сергей Марков: Я смеюсь, потому что у меня ренессансные представления о жизни. Я человек веселый и способен даже о серьезных вещах говорить с улыбкой. Тем более, как классик сказал, все самые плохие вещи в мире делаются с чрезмерно серьезным выражением лица.