Гидеон Плениш
Шрифт:
— Долго мы в этой дыре не просидим, — утешалась Пиони. — Ты выжми побольше жалованья из Гамильтона Фрисби, — видно, это он сторожит казну института. Скоро у нас будет квартирка в стиле модерн, иа набережной.
Он чувствовал себя виноватым.
Два дня спустя Пиони уже щебетала, что китайский ковер, шкафчик и веселенькие французские часы «оживили квартиру просто до неузнаваемости». Но, разумеется, пришлось купить и кое-что новое — «всякие веселые и удобные мелочи, чтобы можно было жить», как она выразилась: оцинкованный, с черными стеклами холодильник для бутылок, радиоприемник в ящике карельской березы, ярко-зеленую китайскую лампу под яшму и репродукцию с картины Гогена.
Истратив на эти вещички всего 362 доллара и 75 центов, Пиони поразительно скрасила гнетуще коричневый тон
— А зачем? — спросил доктор Плениш, но Пиони поцеловала его.
Он проводил много времени в конторе Хескетовского института — выяснял, что делала до него мисс Бернардина Нимрок, и покашливал, и приказывал стенографисткам продолжать в том же духе — только поэнергичнее.
17
Не следует думать, что доктор Плениш в качестве ответственного секретаря Хескетовского института вовсе ничего не делал. Он выступал на конференциях, почти еженедельных конференциях, которые созывались по инициативе колледжей, библиотек, муниципальных лекториев, ассоциаций педагогов различных штатов, и неуклонно внушал участникам этих конференций, что просвещение сельских жителей — благое дело. Он заседал в комитетах и комиссиях, правда, не в буквальном, физическом смысле, но, во всяком случае, его имя фигурировало в десятках списков. Он благосклонно разрешал студентам пользоваться педагогической библиотекой, собранной мисс Бернардиной Нимрок, и наблюдал за изданием трех брошюр, подготовленных университетскими профессорами, которые после тщательного изучения официальных статистических данных по отдельным штатам пришли к выводу, что учителей можно бы лучше оплачивать и лучше отапливать. Именовалось это научно-исследовательской работой.
Он питал особое пристрастие к этим брошюрам, так как, если в его финансовых отчетах не совсем сходились дебет и кредит, можно было всегда сбалансировать итог за счет «издательских и типографских расходов».
Но из всех изданий института он особенно энергично занимался продвижением более общедоступного и объемистого труда, впервые опубликованного два года назад под названием: «Новые Огни в Старой Школе» (в коленк. пер., с илл. и карт., ц. $ 1,65, оптов, покуп. скидка). По счастливейшей случайности автором этого произведения являлся мистер Гамильтон Фрисби, поверенный наследников Хескета, и на фронтисписе был помещен его портрет, украшенный автографом. С помощью этой книги каждый филантроп, уроженец сельской местности, мог облагодетельствовать свой штат и заслужить репутацию щедрого человека (а также уязвить кой-кого из друзей детства, всю жизнь не выезжавших из родного города). Если вы покупали не менее сотни экземпляров, ваше имя как почетного жертвователя ставилось на переплете, вытисненное золотыми буквами, и книги рассылались по любым указанным вами адресам с изысканным сопроводительным письмом на бланке Хескетовского Института Сельского Образования и за подписью доктора Плениша-или в крайнем случае его секретаря, или, во всяком случае, за чьей-нибудь подписью, — а в письме говорилось, что мистер Икс (или Игрек) — замечательный человек, широко известный своим добрым сердцем, солидным состоянием и тонким умом, к стыду и сожалению тех, кто в детстве дразнил его и поднимал на смех!
Сопроводительное письмо было одним из новшеств, внесенных доктором Пленишем в те рутинные методы, которыми действовала мисс Бернардина Нимрок при распространении «Новых Огней в Старой Школе», и благодаря ему тираж этого назидательного пособия за шесть месяцев удвоился.
Значительное превосходство доктора Плениша над мисс Нимрок нашло себе выражение главным образом в плане литературном. Он не повысил денежных премий победителям на соревновании детских садов, но он увеличил в четыре раза число письменных консультаций, ежемесячно рассылаемых сельским педагогам: консультация по вопросу о цвете классных досок, консультация по художественному чтению, консультация по обязанностям школьных сторожей. Он сидел и диктовал послания целые дни напролет, отрываясь лишь для того, чтобы позаимствовать необходимые данные в публикациях Колумбийского университета, Института Карнеги и
Он отличался непревзойденным умением давать интервью, или, говоря его словами, «применять ультрасовременную технику рекламы к древним принципам просвещения и справедливости». Каждую неделю он посылал в печать «Рассказы из жизни» — о шести школьниках из Вайоминга в возрасте от 11 до 13 лет, составивших кружок по изучению атональной музыки; или о бывшем оксфордском студенте, учительствующем в горной местности и напивающемся не чаще раза в неделю; или о персональной выставке рукоделий Лафайета Хескета; или о том, как мистер Гамильтон Фрисби занялся разведением рогатого скота херифордширской породы; или как мисс Гамильтон Фрисби купила жемчуг эрцгерцогини Тилли; или как мистер Гамильтон Фрисби-младший изобрел планер.
Как человек, причастный к литературе, доктор Плениш сочинил также первую очередь циркулярных писем на предмет пополнения средств Хескетовского института. Мистер Фрисби держался того мнения, что у института средств достаточно, и потому незачем хлопотать из-за «своры жуликов, у которых и динамитом лишней десятки не вырвешь», но доктор Плениш обладал более профессиональным подходом к делу и большей прозорливостью.
То была эра, когда библейская добродетель любви к ближнему начала приобретать гораздо более совершенные формы, чем машинальное опускание четвертака в протянутую руку. На место чувствительности и душев- * ных порывов пришла Система, организованное Плановое Милосердие, имеющее свои цели и свою технику; это было солидное дело, не менее солидное и не менее деловое, чем Дженерал Моторс, но с самим господом богом в должности директора-распорядителя. Доктор Плениш понимал, что в наши дни добрый самаритянин не стал бы вопреки здравому смыслу и правилам санитарии подбирать с земли человека, ставшего жертвой лихих автомобилистов. Всякий изучавший первую помощь знает, что глупый житель предместья легко мог этим убить несчастного. В наши дни самаритянин позвонил бы по телефону в ближайшую больницу и сказал: «Позаботьтесь о нем. и когда я возвращусь, я непременно увеличу сумму своей подписки в пользу Всеамериканской Больничной Сети, возглавляемой столь прославленным администратором благотворительных учреждений, как доктор Гидеон Плениш».
Такие сны снились доктору, когда он дремал у себя в кабинете среди стальных картотечных шкафов, давая заслуженный отдых нежному сердцу и деятельному мозгу.
Пока что до организации больничной сети дело дошло только в его вещем воображении. Лишь спустя некоторое время Организованной Филантропии предстояло занять восьмое по счету место среди ведущих отраслей экономики Соединенных Штатов. Но доктор Плениш уже провидел счастливый союз между щедростью и искусством организации, перед которым знаменитые крестовые походы покажутся детской игрушкой, и чувствовал, что ученому, обремененному семейством, полезно будет оказаться поближе к этому все прибывающему золотому потоку.
Он с радостью посвятил себя новой жизни под знаком служения обществу; он готов был проводить свои дни в неустанных трудах, в непрерывных совещаниях, в кипучей деятельности комитетов: все больше разъезжать, все чаще разговаривать по междугородному телефону, томиться голодом и жаждой на парадных обедах с несъедобным меню, страдать от холода слушателей и наготы речей — и он не испытывал страха, и дух его торжествовал над бренным телом.
Несмотря на сомнения Фрисби, доктор Плениш заготовил текст нового циркулярного письма.
ХЕСКЕТОВСКИЙ ИНСТИТУТ СЕЛЬСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Ройял-Джордж-авеню 11872 Чикаго
Дж. Т. Нимини, эсквайру, 3756 Винадотт-авсню. Маркетт, Индиана.
Дорогой друг Просвещения!
Это письмо предназначается не Вам. Из нашей обширной документации нам хорошо известно, что в вопросе о сельском образо- * вании Вы придерживаетесь здравых и разумных взглядов. Вы понимаете, что до тех пор, пока сельские школы не будут укомплектованы персоналом и оборудованием не хуже самых шикарных частных учебных заведений в городах, наша возлюбленная Америка не может рассчитывать на успех в своей борьбе против мировой анархии.