Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
– Возьмите «Болоньезе» – это мясной соус… не поверю, что вы никогда этого не ели. Это вкусно. А вы откуда приехали?
– Лондон был моим домом с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать лет.
– Тогда вы, должно быть, долго жили в какомто другом месте!
Дегтярник бросил на нее предупреждающий взгляд.
– Извините…
– Я родился в 1729 году.
Энджели хотела было рассмеяться, но не решилась. Он говорил вполне серьезно!
– Я не сумасшедший, Энджели. Мир гораздо загадочное и сложнее,
Энджели онемела. Она оглядывалась в поисках скрытой камеры.
– Вы что, разыгрываете меня, а?
– Если ты думаешь, что я стал бы тратить время на глупые шутки, то ты просто нахалка.
Энджели с недоверием рассматривала его. Подошел официант с двумя дымящимися блюдами пасты и наполнил стакан Дегтярника красным вином. Дегтярник ткнул в пасту вилкой.
– Что это?! И этим кормят мужчин? А где мясо?
Официант встревожился.
– Мясо в соусе, сэр.
Дегтярник большим и указательным пальцами вытащил крошку мясного фарша из томатного соуса и поднес ее прямо к глазам официанта с таким выражением лица, будто этот кусочек мяса нанес оскорбление всему человечеству.
– Это мясо?! – зарычал он. – Будь прокляты ваши глаза, вы принимаете меня за дурака? Принесите мне настоящего мяса.
– Быть может, вы принесете моему другу парочку бараньих котлет? – весело спросила Энджели.
Официант убежал.
– Это приличное место, – спокойно сказала Энджели. – Не стоит грубить официантам в ресторане, если вы не ресторанный критик, что…
– Ресторанный критик?
– Ладно, проехали… просто… знаете… будьте вежливы. В противном случае вы привлечете к себе внимание. Разве вы этого хотите?
И Дегтярник впервые улыбнулся:
– Спасибо. Вот почему мне нужен проводник. Я должен проскользнуть в ваше время, как воришка яиц в птичье гнездо. Скажите, а это что такое?
Дегтярник вытащил из кармана пачку кредитных карточек и с грохотом высыпал их на стол. Пара за соседним столом обернулась. Энджели быстро набросила на карточки свою салфетку.
Затем Дегтярник вложил в руку Энджели два кольца, одно с бриллиантом, другое с изумрудом.
– Мне нужно найти скупщика, ясно?
– Это лучше убрать, а то неприятностей не оберешься. – Энджели собирала под салфеткой кредитные карты в кучку. – Вы были заняты с тех пор, как получили их, да?
Он, может, и псих, подумала Энджели, но его определенно не пороли ремнем за наличные. Стоит посмотреть, какую выгоду можно извлечь
– Что ты пишешь? – спросил Дегтярник.
– Если – пока я ничего не говорю наверняка, – но если я соглашусь стать вашим проводником, то мне нужно наметить для вас темы уроков по двадцать первому веку. Телевизионщиков я лучше поставлю в конец списка, если вы не захотите от избытка чувств убить оператора…
Дегтярник внимательно смотрел на девушку. Она его не дурачит, но уж точно и не верит. Не важно – со временем поверит… к тому же кольца с лихвой оплатят ее услуги.
Официант принес две бараньи котлеты, зажаренные на гриле. С презрением взглянув на эти жалкие кусочки мяса, Дегтярник отодвинул в сторону веточки кресссалата, искусно уложенные вокруг, и милостиво улыбнулся Энджели.
– Сердечно вас благодарю. Более вкусной крошки плоти я не мог себе представить.
Энджели фыркнула. Дегтярник полез в карман пиджака и сунул несколько монет в руку официанта.
Официант с презрением обследовал подачку.
– Семь пенсов! Как мне благодарить вас, сэр! Развлекусь вечерком!
– И притащите мне еще бутылку вина.
Официант ушел, а Энджели добавила в список: ценность денег.
– Как вас зовут? – спросила она. – Нужно сделать вам ИД.
– ИД?
– Идентификацию! Понимаете… Уж поверьте мне, вам нужна ИД. В двадцать первом веке вы ничего не получите без ИД. Так как вас зовут?
– Я оставил свое имя там, в прошлом. Здесь мне нужно новое имя.
– Хорошо. Так какое имя вы себе выбрали?
Пришел официант и поставил на стол бутылку вина.
– Одна бутылка «Вига Риазза». Чтонибудь еще, сэр?
Дегтярник нетерпеливым жестом отослал его прочь.
– Вига Риазза, – повторил Дегтярник, перекатывая во рту «р». – Хорошо звучит. Вига Риазза… Я не хочу английского имени. До меня уже дошло, что Лондон полон людьми, приплывшими с чужеземных берегов.
– Но что за имя для человека по названию вина!
– А почему бы и нет? Оно приятно звенит – Вига Риазза.
Дегтярник взял баранью котлету, почти не жуя, проглотил ее.
– Если так едят богатые, то на какой же малости выживают бедняки?
– Есть другая точка зрения – богатые едят дизайнерский салат и остаются худыми, а бедняки едят нездоровую пищу и толстеют.
Дегтярник откинулся на стуле и долгодолго смотрел на Энджели. Девушка хотела отвести глаза, но заставила себя выдержать его взгляд.
– За два столетия мир переменился настолько, что это бросается в глаза, и меня это часто ставит в тупик. Энджели, ну как, будешь моим проводником, пока я не разберусь, что к чему?