Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
Все стали переглядываться.
– Кэйт права, – сказал Монферон. – Вы не можете повалить дерево, обрывая с него листик за листиком. Чтобы его повалить, вы подрубаете топором ствол.
– А что случится, если мы не вернем все назад? – спросил Питер.
– Не думаю, что хотела быоб этом узнать.
Уставшая и взволнованная доктор Пирретти извинилась и скрылась в своей комнате. Праздничный обед был закончен.
– Все идет к тому, чтобы уничтожить машину, – сказал доктор
– Я не допущу, чтобы Кэйт снова возвращалась в прошлое! – воскликнула его жена.
– И Питер! – поддержал ее мистер Скокк.
Доктор Дайер наклонился над столом и опустил голову на руки.
– Должен признаться, что попрежнему крайне скептически отношусь к «странным состояниям» Аниты. Зная ее, я не хочу основывать жизненно важные решения на том, что может быть бредом человека, который так долго находился под давлением тяжелых обстоятельств…
– Если мне будет позволено сказать… – вступил в разговор Монферон. – Тот, кто живет без малой толики безумия, оказывается не таким мудрым, как он думает…
– Если бы только ничего не произошло! – сердито воскликнул доктор Дайер. – Если бы только мы могли повернуть часы вспять!
Миссис Скокк обернулась к мужу и тихо, не желая, чтобы услышала вся компания, сказала:
– Когда я работаю над сценарием, я создаю основной вариант и потом каждый раз, когда делаю в нем важные изменения – когото убиваю или создаю новый персонаж, – я отступаю на шаг назад. Будто делаю снимок того момента, который существовал еще до изменений.
Это озадачило мистера Скокка.
– Какая тут связь?
– Ну разве это не похоже на мир, о котором говорила Анита, возможно, на наш мир, в котором все открыто к изменениям? Пока она говорила, я просто связывала это с моим основным вариантом сценария. В главном сценарии история меняется и развивается, и вы только все приводите в порядок, чтобы там не оставалось незавершенных сюжетов… Понимаешь? Тогда как шаг назад – это снимки истории в определенной точке, так сказать, события, застывшие во времени, хотя все они потенциально содержат в себе отдельную историю – подобно параллельным мирам…
Мистер Скокк потряс головой, как вымокший пес.
– Что ж, если в этой аналогии есть хоть толика истины, я наверняка не хотел бы быть редактором вселенских сценариев.
Со двора донесся отчаянный лай.
– С Молли чтото неладное, – сказала Кэйт и пошла к выходу. Она вбежала обратно через несколько секунд, держа Молли за ошейник. По золотистой шерсти собаки стекала кровь, хотя не было видно никаких ран. Молли дрожала, и когда сделала несколько шагов, стало понятно, что у нее повреждены задние лапы. Собака тяжело опустилась у вешалки рядом с резиновыми сапогами.
Кэйт тоже дрожала. Она не хотела, чтобы ее младшие братья и сестры услышали то, что она скажет, поэтому жестом показала родителям, чтобы они подошли поближе, и прошептала на ухо инспектору Уилеру:
– Я нашла сержанта Чадвика. Он привязан к стойке ворот у ручья, на поле фермы. Он опустил голову и… из носа у него капает
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Времетрясение
Инспектор Уилер бросил салфетку, выскочил изза стола и выбежал из кухни. Миссис Дайер тут же собрала малышей и очень спокойным голосом попросила Сэма и Миган поиграть с ними в гостиной. Когда дети уходили, Миган вопросительно посмотрела на Кэйт. Но Кэйт была слишком взбудоражена, чтобы заметить этот взгляд, она хотела выйти во двор вслед за маркизом де Монфероном и родителями Питера.
– Не ходи, Кэйт! – закричал доктор Дайер. – Не понимаю, что происходит, но тебе уже и так досталось, хватит с тебя. Останься дома.
– Но, мам!
– Питер, – сказала миссис Дайер. – Побудешь с Кэйт?
– Конечно, если вы хотите…
– Да, пожалуйста. Буду тебе очень благодарна. Вернусь через минутку…
И миссис Дайер тоже ушла.
Питер и Кэйт в одиночестве остались на кухне. Кэйт села рядом с Молли около ножек обеденного стола, краснобелая клетчатая скатерть на нем была усыпана крошками, остатками праздничного ланча. Кэйт кухонным полотенцем стала вытирать кровь на шерсти Молли.
– Ты в порядке? – спросил Питер.
– Это не кровь Молли, – сказала Кэйт. – Это, должно быть, кровь сержанта Чадвика. Она, наверное, пыталась его защищать.
Молли застонала и опустила голову на передние лапы.
– Моя бедная Молли. Надо тебя укутать твоим одеялом, пойдем, девочка.
Кэйт прищелкнула языком, и, чуть нахмурившись, Молли неохотно поднялась и пошла за ней. Когда Кэйт вернулась в кухню, Питер выглядывал из двери во двор.
– Что ты видела, Кэйт? Что происходит?
Внезапно в поле его зрения появился вертолет, который исчез за верхушкой холма.
– Я не уверена, – начала Кэйт и замолчала.
Питер повернулся. Кэйт уставилась на дверь, которая вела в холл. Она отступила назад и вцепилась в спинку стула, стоявшего за ней. Питер увидел, на кого она смотрит, и охнул.
Дегтярник! В хороших джинсах и кожаном пиджаке, голову держит прямо, но это точно он – темные волосы, завязанные в хвост, шрам, его глаза.
Дегтярник, войдя в кухню, втащил за собой доктора Пирретти. Она не сопротивлялась. Дегтярник был похож на большого кота, который тащит свою добычу. Руки Аниты были связаны сзади. Дегтярник держал у ее горла нож. Он ласково улыбался Питеру и Кэйт, сверкая белыми зубами.
– Добрый день, мистер Скокк, добрый день, мисс Дайер!
– Вы! – крикнула Кэйт.
– Попросил бы вас так не кричать! – прошипел Дегтярник. – Мне, разумеется, неприятно, что приходится так неуважительно вести себя с красивой женщиной, но это необходимо. Если вы хотите, чтобы доктор Пирретти увидела завтрашний рассвет, советую не привлекать к себе внимания…
– Вы знаете доктора Пирретти?
– Слегка. Вы пожалеете, мисс Дайер, что я с ней не знаком…